Светлый фон

Хозяин мой, стрелою белой на распластанной ноге,

Хозяин мой, стрелою белой на распластанной ноге,

С бульком набирает глубину

С бульком набирает глубину

 

Пофиг – молоток, хорошую песню выбрал, только слова там как-то немного исправлены, но от оригинала отошел недалеко.

Глазами Зигзага я продолжаю наблюдать за единорогом сверху, а посмотреть есть на что. Мутноватая, речная вода, превращается в, текущий меж изумрудных берегов, жидкий горный хрусталь. Ее неправдоподобно прозрачные глубины, прорезают тела мириадов разноцветных рыб. Они целыми стайками выпрыгивают на поверхность, взбивая на воде белоснежную пену и зажигая в воздухе десятки микро радуг. В глубинах вод, мирно кочуют гигантские манты, освещая воду, светом своих фосфоресцирующих тел. Но я знаю правду. На самом деле мутную воду освещают лишь небольшие огоньки разбросанных нами по дну магических светляков.

Вижу голубеющую даль.

Вижу голубеющую даль.

Нарушать такую просто жаль.

Нарушать такую просто жаль

Третий день мы месим глину, путь наш труден и далек.

Третий день мы месим глину, путь наш труден и далек.

Тащит нас хозяин на восток.

Тащит нас хозяин на восток.

 

Строго говоря, на северо-восток, но, в главном, Пофиг прав: свита единорога добралась до реки и выпрыгивающая из воды рыба здесь неспроста. Ведь вода вскипела не от нее, а от напора сотен обрушившихся в нее тел сопровождения. Качественно маскирует скотина. Но мы-то знаем, что тут на километр ни одной рыбешки нет. Живой. Ее всю мертвая пожрала. Я глянул на свое, ставшее, от выпитого эликсира, полупрозрачным тело. Не поторопился ли я? Действие жутко дорогого элика длится всего пять минут. Но нет. Единорог и свита из одержимых уже видны сквозь толщу воды. Снизу они сильно похожи на пятьдесят одноруких Чапаевых, плывущих за вороной лошадью через Урал. Надеюсь, для бедных созданий все закончится так же, как и для легендарного комдива.

Делаю я левый поворот.

Делаю я левый поворот.

Я теперь палач, а не проглот.