Ноги пропали, а потом вместо них появилась совершенно лысая и покрытая татуировками голова, к которой прилипла этикетка от весьма недешевого рома. Помнится, во времена сухого закона я за одну партию вот таких бутылочек почти три сотни душ заполучил.

— То есть ты с него штаны стаскивал потому что принял за свою сестру? — не унимался Томми, — Чувак, а ты в курсе, что ей еще даже шестнадцати нет, а?!

— …мамой клянусь, что он сама мой член в рот засунула… — влез в разборку Крис.

— Кто?

— Сестра Питера. Вы же про нее сейчас говорили, да?

— Ты?! С моей сестрой?! — белугой заревел Питер, хватаясь за лежащую рядом гитару.

— Эй-эй, только не «Лилит»! — Крис попятился назад, выставив перед собой руки, — Положи ее на место, чудовище! Я твою сестру и пальцем не тронул!

— Так ты же сам только что сказал…

— Ну это же хуй, а не палец! И она сама все сделала, я к ней даже не прикасался — очень талантливая девочка… Это ее в колледже научили да? Надо бы одну свою подругу туда отправить…

— Убью!!! — снова взревел вооруженный гитарой музыкант.

— Ты бы лучше на сцене так гроулил… — Крис ловко перескочил через столик, и тот встал хоть и невысокой, но все же непреодолимой преградой между пьяными и накуренными спорщиками.

Я взгромоздился на него и выставил руки в стороны:

— Стоять! Питер, положи гитару немедленно. А ты — вытащи руку из кармана, а то уж больно подозрительно она там у тебя дергается. Ребята, давайте жить дружно. А для этого предлагаю выкурить трубку мира... ну или пройтись по дорожке примирения. Роза!

Официантка подскочила ко мне и сунула в руку несколько пакетиков.

Я поднял их повыше, чтобы было хорошо видно, и потряс:

— Ну, кому чего?

— Ай! — Розалия взвизгнула, когда ее сгребла в охапку лапища Питера, променявшего гитару на девушку с не менее впечатляющими изгибами, чем у отброшенного в сторону инструмента.

Впрочем, в голосе ее я не услышал ни страха, ни возмущения.

— Мальчики, можно и мне косячок? — над столом появилась женская голова с растрепанными а-ля Медуза Горгона дредами.

Кажется, это одна из той кучи, которую Томми использовал в качестве одеяла, когда мы вошли. Сколько их там всего было-то?