— И среди удивительных животных, среди невероятных по своей красоте цветов и поразительных деревьев, произрастающих до самого неба и своей кроной перекрывающей небеса, есть сокровища еще дороже: редкие камни встречаются в тех местах, стоит лишь попытаться их найти, но не все так просто. Оазисы, как говорят, кишат не только осторожными мифическими животными, но и опаснейшими хищниками с длинными когтями, зубами и уникальными способностями и стражами тьмы. По рассказам, последние представляют собой непроглядную тьму. Никого не напоминают?

— Что же это за камни такие, ради которых разумные готовы соваться добровольно в пустыню?! Да еще и зная, что встретят там то, что мы встретили? — удивилась девочка.

— Вроде вот этого, — я показал фиолетовый камень в своей руке Пентиель. Она его уже множество раз видела и даже держала в руках. Он ей невероятно нравится: светится, гладкий, красивый. — Только мой совсем крутой. И не оттуда, по истории его, кажется, сковал какой-то невероятно крутой кузнец, а потом улучшили сами боги.

— Ты рассказывал. И теперь из-за него ты не можешь участвовать в вашем этом, как его там… Турнире.

— Не из-за него. Я просто боюсь его потерять… В общем, не суть важно, — я вспомнил основную тему нашего разговора и попытался вернуться на нужную дорожку. — Короче говоря, теперь все, что нам осталось, — это найти это прекрасное место и осторожно откопать там парочку камушков. Мне бы с магией связанное что-нибудь пригодилось. Тебе бы — что-нибудь с невидимостью… видел я один такой…

— Тогда чего мы ждем? — задорно спросила девочка. Я начал в спешке собирать палатку, а Пентиель, не ожидая меня, пошла навстречу новым приключениям. Я последовал за ней.

…

…

На удивление, нам ничего не помешало мирно топать по раскаленному песку. Монстры не посчитали своим долгом удивить нас своей силой. Никаких неожиданных сюрпризов. Тишь и благодать. Если бы «Солнце» не испепелило своими лучами, нещадно поливая нас своим светом, то прогулку можно было бы назвать приятной. На песок, забивающийся в обувь, я уже привык не обращать внимания. Ветра, который бы поднимал килограммы мельчайших песчинок, не было. В общем, стояла идеальная тишина, ничем, кроме нашего сопения и редко бросаемых фраз, не нарушаемая.

— Я устала, — ворчливо сказала девочка. Ее поддержал даже Вя, распространив волны недовольства вокруг себя.

— Да. Тяжелый выдался денек. Тяжелый и безрезультатный, — заметил я с грустью. — Давай тогда спать укладываться.

…

Удивительно, но ночью ничего не произошло. И на следующий день тоже. И еще через день. Такое ощущение, что Пустыня хотела взять нас измором. Не знаю, возможно ли такое, но Пустыня как будто бы решила нас оберегать ото всех бед. Три дня были невероятно сопряжены со скукой. Все время пеших переходов мои мысли были предоставлены сами себе. Разговоры с Пентиель истлевали, толком не начавшись: жара совершенно не располагала к разговору, а мой внутренний голос молчал, изредка лишь отпуская язвительные комментарии по поводу происходящего, но с течением времени все реже и реже (видимо, даже ему надоели его идиотские шутки).