Я вздохнул, пальцы легли на рукояти мечей. Стиснув зубы, решительно двинулся в Царство Мертвых. Но не успел пройти и сотни шагов, как взгляду предстала какая-то табличка, я не заметил надписи, отмахнулся. Не время сейчас разбираться. Кто бы ко мне со спины ни подкрадывался, приму любого врага!

За спиной громко хрустнула сухая ветка. Перепуганная белка мгновенно дунула винтом по стволу, исчезла в кроне дерева. Я обернулся неторопливо, обнажил мечи и выставил их перед собой…

В зарослях мелькнула тень. Я приготовился к атаке, но из-за разлапистой коряжины вдруг выглянул вампир Вражек. Брови сдвинуты, губы поджаты.

— Ты куда без меня собрался?!

— Лиля!

— Ну да, а ты кого ожидал встретить?

Вражек легко перемахнул валежину, вышел ко мне.

— Ну ты и сорвиголова! — прошипел кровопийца с восхищением. — Сам решил к Месмериту идти, меня не дождавшись.

— Гм… — пробормотал я смущенно. — Да я, понимаешь, забыл про Вражека…

Думал, что Лилит рассердится, что вот так, не продумав, сделал ход, но заметил восторг и обожание в не слишком выразительных глазах вампира.

— Так ты и подмоги не ждал?! Ну, Лис, ты отчаянный… Быть тебе, чую, в будущем военачальником! Это как минимум! Только вот, — теперь глаза вампира светились лукавством, — без меня пропадешь ты, точно говорю. Слишком ты эмоциональный.

— Я? — Надеюсь, у меня получилось изобразить оскорбленное достоинство. — Наемник не может испытывать эмоций. Холодная голова и ледяное сердце, как-то так…

— Ну-ну.

Вражек усмехнулся криво, сверкнув клыком. Неторопливо вытащил из перевязи за спиной Каменный меч. Спросил ядовито:

— Как же ты без этого собрался в гости идти?

Я хлопнул ладонью по лбу, ушиб о шлем.

Ох и балда же я…

За время моего отсутствия Царство Мертвых выросло еще больше.

На холме теперь высились полноценные замковые стены, которые подпирали статуи богов загробного мира. На них — высокие башни с остроконечными мерлонами. В глубине угадывались здания с хитрой архитектурой, стиля незнакомого, но по духу сразу распознавалась ритуальная символика. В темноте подступающей ночи носилось с карканьем воронье.