— Война, — ответил Вот.

Что-то наш Черный Хакер перестал быть многословным. Ворон с его плеча сорвался вниз, схватил зубастый череп какой-то твари и улетел к ближайшему дому. Илва шла ко мне очень близко, наши руки соприкасались, я чувствовал теплоту ее тела.

— Живой! — воскликнула она, вцепившись в мою ладонь. — Там, смотрите!

Тролль в изначальном облике казался синим в последних лучах заходящего солнца. Поднятые щупальца готовились вцепиться в противника. Зубастая пасть раскрывалась в неслышимом реве. Далее волшебник в красной одежде поднимал лейфтр. Плащ за его спиной взметнулся от несуществующего сильного ветра, да так и замер, словно раскрытые багровые крылья.

— Сбои графической системы, — сказал я. — Это лишь образы, артефакты, которые остаются в рабочей области, если по какой-либо причине теряется связь. Словно картины Хвергельмира проецируются в этот кусок старой игры.

Они были повсюду — фантомные изображения объектов мира льда и снегов. Мы будто шли сквозь музей бесплотных фигур.

— Смотрите! — указала Илва.

В тени железного дома стоял я. Светлые волосы торчали в совершенном беспорядке, слегка безумный взгляд смотрел сквозь нас, а меч в вытянутых руках готовился пронзить невидимого противника. С кем я сражался в тот момент, когда игра создала графический артефакт из моего виртуала: с пауком, с сокейтом, или, может быть, наносил удар в бою с Графом? Неужели в этом весь я — лишь орудие для убийства врагов?

Я подошел к своему изображению, взмахнул рукой. Она свободно прошла сквозь фантом, по которому пробежали волны помех, и бесплотная статуя вновь вернула прежний вид.

— Ну и ладно, — сказал я. — Стой.

В собрании сбоев системы присутствовал не только я. Изображения Илвы и Олега спроецировались во время того, как их виртуалы находились в Железном лесу.

— Не смотрите! — закричала Илва. В первый раз я слышал в ее голосе нотки истерики. — Отвернитесь сейчас же!

Вот похабно улыбнулся.

— Хе, — сказал он. — Фантазия богатая у вас. Способны иллюстрировать трактат восточный о любви.

— Да что вы знаете! — воскликнула Илва и пошла вперед, пригнувшись к земле.

На мгновение мне показалось, что она превратится в волчицу и убежит, но Илва выпрямилась, замедлила движение. Ее плечи мелко вздрагивали. Я подошел и обнял ее со спины.

— Успокойся, — сказал я. — Всё в порядке.

Сплетающиеся фигуры стояли у меня перед глазами. Илва обхватывала талию Олега ногами, прижималась к его груди, лица видно не было, и память насильно подсказывала образ Марии с накрашенными губами и родинкой на правой щеке.