— Хватит, Бенни! — рассмеялась Илва, забирая руку. — Мы спешим. Нужна твоя помощь.

— Всё, чем могу. — Бенни смахнул со стула шкатулку, та упала, раскрылась, и разноцветные пуговицы — ее содержимое — покатились по полу. — Всё, чем могу.

— Ты говорил, что знаешь человека, который может провести в Призрачный город?

Бенни замер.

— Чего только не скажешь после кальяна со сладким деревом коофа, — сообщил он, подмигивая и кивая на занавесь. — От него начинают трястись руки и болеть голова, но во время того, как ты вкушаешь дым, тебя посещают дивные картины. — Бенни закатил глаза. — Механизмы, вереницами едущие по дорогам, высокие дома с тысячами окон, люди в странных одеждах, что суетятся и бегут по своим делам.

— Он здесь? — спросил я. — Проводник, что знает путь в город?

Бенни уставился на меня взглядом разбуженного совенка. Чья-то рука отвела занавесь в сторону, и к нам вышел Вот.

— Ты прав, — сказал он. — Я тот, кто в город Лунный провести сумеет. Но лишь сегодня, когда на небе полная луна, и связь слаба между мирами.

— Раньше ты не хотел помогать. С какой стати решился? Проникся сочувствием? Не ты ли отвел туда Ёжика?

— Возможно, — ухмыльнулся Вот. — Хотя вопросов слишком много. Решился отчего? Сначала в город приходил слабак, едва владеющий мечом. Теперь передо мной боец, с которым отправиться куда угодно можно. Ты готов к пути. Отвел мальчишку? И на сей вопрос отвечу «да». Я спас его от троллей за прочными непроходимыми стенами. Еще вопросы будут?

— Когда идем? — проворчал я.

— Не ждет нас время, надобно спешить.

Мы вышли из лавки, на прощание Бенни попытался снова облобызать Илву.

— Мерзкий старикашка, — сказала Волчица, когда за нами закрылась дверь.

Она тщательно вытерла руку о свою куртку.

— Хороший у него кальян, — пояснил идущий впереди Вот.

— Скоро нападут тролли, — обратился я к нему. — Пропустишь такое зрелище?

— Возможно, — пожал он плечами и не оглянулся.

Город скрывался во тьме. Нигде не было видно ни огонька, лишь на небе паслись звезды, и висела огромная луна. В ее свете улица, по которой мы шли в полном молчании, менялась, ее пропорции искажались, и Вот будто ступал по воздуху, не касаясь земли.

— Здесь! — сказал он, нащупывая что-то невидимое. — Или здесь?