Вот похабно улыбнулся.

— Хе, — сказал он. — Фантазия богатая у вас. Способны иллюстрировать трактат восточный о любви.

— Да что вы знаете! — воскликнула Илва и пошла вперед, пригнувшись к земле.

На мгновение мне показалось, что она превратится в волчицу и убежит, но Илва выпрямилась, замедлила движение. Ее плечи мелко вздрагивали. Я подошел и обнял ее со спины.

— Успокойся, — сказал я. — Всё в порядке.

Сплетающиеся фигуры стояли у меня перед глазами. Илва обхватывала талию Олега ногами, прижималась к его груди, лица видно не было, и память насильно подсказывала образ Марии с накрашенными губами и родинкой на правой щеке.

— Удивлен, как вы успели поймать зайца, — улыбнулся я.

Илва дернулась, словно в желании дать мне пощечину, но вместо этого улыбнулась.

— Я прирожденная охотница. Лучше посмотри, кто вон там.

Посреди улицы стоял Ёжик. Вначале я подумал, что он настоящий, хотел броситься к нему, но тут же понял, что это лишь проекция. Растерянный Ежи смотрел вдаль, не зная, что делать дальше.

Я сосредоточился, заставляя мир утратить подобие реальности. Дома превратились в плоские картинки, нарисованные вдоль дороги, по которой к центру города бежал след Ёжика и исчезал в пирамиде. Значит, мы идем в правильном направлении.

Спустя несколько минут, когда мы приблизились к площади, на город нахлынула чернильная темнота. В небе висело две луны: одна большая, белая с серыми кругами кратеров, другая крошечная, желтая как цыпленок. Они выглядели словно сестры: старшая вывела на прогулку младшую. За нашими спинами прямая дорога уходила в пустыню. На светлом участке неба, который проглядывал в конце улицы, над линией горизонта поднимались синие щупальца протуберанцев. Перед нами языки голубого пламени отражались на металлических бортах небесного корабля, зависшего над пирамидой.

Фантазия у создавшего мир программера была жутковатая.

— Ты написал? — спросил я у Вота.

— Нет, одна… знакомая. Исходники ее. А вон и наш неутомимый воин.

Вот направился к огоньку костра, горевшего в начале площади. Я ожидал увидеть Ёжика, но у огня сидел бронзовокожий коренастый мужчина в металлических доспехах, поверх которых была надета шкура ягуара. Увидев нас, он поднялся, взмахнув копной черных волос.

— Приветствую скитальца, что пришел посетить меня вновь во мраке ночи, которая уже посеяла свои цветы на земле, и привел с собой гостей. Воин-ягуар Мекатл рад тем, с кем может разделить истории у ночного костра.

— И мы тебе рады, Мекатл, — кивнул Вот. — Не скажешь, где мальчишка, которого просил я охранять?