- Ну, предположим, что я... - с подозрением в голосе ответил старик. - А ты кем будешь?

- Фириан Руилмах... - я многозначительно посмотрел в глаза Рюмана.

Тот в ответ хмыкнул, после чего с насмешкой в скрипучем голосе ответил:

- Видать, какой-то известный лорд? Мне что: перед тобой ниц пасть? - не дождавшись моего ответа, он продолжил: - Извиняй, радикулит... - он обвёл меня взглядом, полным презрения и показного превосходства, после чего медленно, с некоей торжественностью, сел в близстоящее кресло.

'Вот старый пердун!' - со злостью подумал я, смотря на старика с огромным самомнением. - 'Специально ведь не предложил сесть: словно царь на троне смотрит на отчитывающегося перед ним холопа. Ну, ничего: мы и не таких обламывали!'.

- Может: и мне предложите сесть? Как-никак, а законы о гостеприимстве ещё никто не отменял, - я кивком головы указал на пустующее кресло.

- Право, прошу прощения! У меня так редко бывают посетители, что я уже и забыл каково это - принимать гостей, - не смотря на показное радушие, я уловил в голосе главы рода нотки недовольства.

Старик своей сухонькой ручкой указал на второе кресло и, дождавшись, пока я удобно расположусь в нём, смерил меня насмешливым взглядом и затем с фальшивым интересом спросил:

- Вы не хотите чего-нибудь выпить, лорд? - последнее слово он, глядя мне в лицо, буквально выплюнул.

Стараясь сдержаться и не дать наглому старикашке в нос, я незаметно выдохнул, после чего спокойно, с благодарностью в голосе, ответил:

- Было бы неплохо, господин Рюман.

Я обворожительно улыбнулся, демонстрируя свой белоснежный оскал.

Старик, не ожидавший от меня подобного самообладания, слегка приподнял от изумления седые брови. Он чуть приоткрыл рот, видимо, намереваясь отпустить какую-то колкость в мой адрес, но он сдержался и так ничего мне и не сказал. Вместо этого он взял колокольчик, лежавший на столике, и протяжно зазвенел им.

Спустя пару мгновений, на звонкий серебристый звук из примыкавшей к гостиной комнаты выбежал слуга, одетый в старую лиловую ливрею, ещё не растерявшую своей былой красоты.

Это был долговязый парнишка, не намного младше меня, с бледным лицом, золотистыми вьющимися кудрями и большими голубыми глазами, с трепетом смотрящими на старика.

Он подбежал к Рюману и, привычным движением встав на колени, с покорностью в голосе спросил:

- Что вы хотели, мой господин?

Меня чуть не стошнило от той щенячьей верности, с которой слуга смотрел на своего господина. Мне кажется, ещё чуть-чуть - и мальчишка от счастья начнёт лобызать ноги старика.