— Возьмите своих солдат и хорошенько прочешите кусты возле дороги, ведущей к тракту. Особое внимание уделите тем местам, где удобно делать остановки. Я уверен, что там вы обнаружите останки других жертв душегубов. Но сначала арестуйте купца с дружками, и посадите их под замок так, чтобы они не смогли переговариваться.

— Есть…. Разрешите выполнять?

— Идите.

Стражники ушли брать подозреваемых, а мы все прошли в дом к Солонихе. Та уже успела накрыть на стол, который ломился от разносолов. Но главное, что было на нём — это большая бутыль деревенского самогона.

Сама Солониха успела принарядиться и встречала нас с хлебом и солью. Женщина умудрилась даже помолодеть и выглядела лет на сорок, не больше.

— Отведайте с дороги дорогие гости, наше угощение.

— Спасибо, хозяйка, благодарствуем за хлеб-соль.

Мы расселись за столом на длинной лавке. Меня хозяйка усадила на красное место, во главу стола. Я не стал возражать.

Обед был что-то с чем-то. Тут были и блины, и пирожки с дичью, и грибочки, жареные и солёные. Утка запечённая, поросёнок с хреном, картошка вареная, молодые лук и чеснок, даже холодное из свинины с говядиной. Еда простая, деревенская, но от этого не менее вкусная.

Конечно, умом я понимал, что всё это хозяйка не успела бы приготовить в реальности за столь короткое время, с одной стороны, но с другой стороны — женщины, это самые загадочные существа во Вселенной от которых можно ожидать всего. Поэтому я не стал заморачиваться и отдал должное приготовленным для нас блюдам.

Было видно, что и все остальные проголодались.

Вернулся сержант Борган. Я кивнул ему на стол и тот с благодарностью присоединился к нам.

— Все подозреваемые пойманы, Ваше Высочество, — проглотив кусок утки, сказал мне сержант, — как вы и велели мы посадили их в одиночные камеры. Сейчас стражники, вместе с деревенскими прочёсывают придорожные кусты до тракта.

— Отлично. Марьян, готова взглянуть в лицо своему мужу?

— Пусть его покарают боги. Готова.

— Хорошо, тогда доедайте, а потом мы пойдём в тюрьму. Хочу провести допрос подозреваемых. Я на улицу.

Выйдя из дома, я присел на крыльцо и закрыл глаза, подставив лицо теплым солнечным лучам.

— Кхе, кхе… — раздался вдруг рядом чей-то голос.

Я открыл глаза и обнаружил перед собой благообразного старичка в чистом добротном сюртуке, мявшего в руках шапку.