— И ты думаешь, тебе так запросто поверят?!

     — Да.

     — Почему?

     — Потому что за мою кандидатуру сражался сам народ. А народ, Альдемо, никогда не признает собственной вины или ошибки. Поэтому в ближайшее время я могу даже не волноваться насчет своей легитимности. Плебеи скажут через долгое время: "Нас обманули!" или "Мы никогда не шли за этим уродом!". Да, так бывает всегда... Стоит мне проиграть или сделать жизнь этой серой массы хуже, чем было, они сразу заговорят так.

     Альдемо ухмыльнулся и вытер выступившие слезы гнева, присев на стул. Херумор налил бокал арака и протянул ему товарищу.

     — Выпей, успокойся. — сказал он. — Сегодня ты можешь отдыхать. Основные силы Умбара здесь — разбойников арестуют быстро и тихо, а затем флот без труда займет земли пиратов. Затем для большинства будет объявлена амнистия, инициатором которой будешь ты, Альдемо. Я сделаюсь для пиратов главным врагом, а тебя мы выставим как национального героя, вынужденного подчиниться моей власти ради спасения своих людей. После этого дорога к наместничеству над всем Умбаром тебе будет открыта. Пираты станут каперами, и котролировать их будешь ты. Вот и вся партия. Шах и мат, Альдемо.

     — Ты все продумал настолько далеко? Многое может пойти не по плану, — немного успокоившись, раскритиковал его Альдемо.

     Херумор улыбнулся и сел рядом, закурив трубку.

     — Ты даже не представляешь себе, насколько мир предсказуем... Так что, ты со мной или нет?

     Альдемо подумал с минуту, а затем посмотрел на Херумора и нервно рассмеялся.

     — А разве у меня есть выбор?

     — Вот и отлично! — улыбнулся Херумор, впрочем, это было не видно из-за его маски.

     Император Харада подошел к окну со своим бокалом арака, вглядываясь в спящий ночной город. Где-то там, вдали, уже, наверное, происходил арест бывших союзников Херумора, которых он использовал и кинул в дальний угол игрального стола, как более ненужную вещь. Он знал толк в предпринимательстве и бизнесе, и с удивлением для себя обнаружил, что политика, по своей сути, ничем от них не отличается.

     Ночную тишину пронзила красивая мелодия скрипки. Херумор с интересом вышел на веранду огромного дворца и заметил на другом "балконе", находящемся на два яруса ниже, увлеченно играющую на скрипке девушку-игрока. Хотя их разделяло немалое расстояние, Херумор смог прочитать ее ник и фракцию — Nastelian, "Харад".

     Девушка играла самозабвенно. Музыка словно изливалась не из инструмента, а из ее собственной души. Несмотря на недавние события, она не была грустной. Скорее, она словно предвещала о начале конца... Будто бы рассказывала сперва о покое и нирване, а затем, замедляясь, говорила об их потери... Но вот секунда молчания — и мелодия начинала свое возвышение! Она громко шептала о героизме, преодолении невозможного, свершения небывалого! И завершала, наконец, свой путь прежней нотой, говоря о потери, словно напоминая, что все имеет свойство заканчиваться.