Тут я вспомнила про «истинную смерть» и в голове родился отчаянный план. Я сначала отвергла его, потом обдумала ещё раз, потом снова отвергла, и наконец приняла – лучше варианта не было. Ну что же.
Неловко позиционируя себя в воде (воздушный мешок шёл вместе с жабрами, так что теперь я не тонула), я булькнула в змею свою могучую «провокацию» первого уровня.
Ну да, совсем другое дело. К счастью, гарафену не надо было провоцировать – она снова рванула ко мне, изящно извиваясь в воде лазурным телом, и я снова в самый последний момент увернулась. Но на этот раз не стала сбегать. Зацепившись за один из ледяных наростов перепончатыми пальцами, я подтянулась к монстру и поискала глазами следующий. Рванулась, перебирая ластами, и оказалась «ниже». Потом ещё раз, и ещё. Иногда приходилось прижиматься к телу, когда змея начинала извиваться, пытаясь меня сбросить, и тогда мой уродливый рот оказывался как нельзя кстати: присосавшись пастью к лазурной чешуе, я болталась вслед за телом как настоящая минога и продолжала «спуск», когда змея успокаивалась. Тварь пыталась снова покрыть себя ледяной бронёй, но на постоянно движущемся теле корка трескалась. Через пять минут такого дикого родео, я, наконец, оказалась, где хотела: там, где покойный Тумур пробил чешую и плоть речной гадины. Кровь толчками выходила из дыры, оставляя в мутной воде длинный шлейф. Сделав последний рывок, я присосалась к ране и начала пить змеиную кровь. С ней что-то было не так, но я плюнула на странности — сейчас не время привередничать. Набрав столько, что больше уже не влезало, я положила ладонь на гладкую шкуру и, мысленно перекрестившись, активировала все доступные усиления, а потом соткала «истинную смерть».
Ощущения от отката были такие, словно я бежала в хорошем темпе, а потом на встречу выехал грузовик. Меня буквально сорвало с гарафены, без сомнения оставив часть пасти и зубов на её шкуре, а запас маны и крови моментально опустел. Тут же пришли боль, страх и дезориентация, до этого подавляемые вампирскими чарами. Меня скрутило похуже чем тогда, после «огненного шторма» в деревне кобольдов, и какое-то время я просто хрипела, не видя ничего из-за кровавого тумана перед глазами, каждую секунду ожидая что змея меня сейчас просто прикончит. Уже позже я поняла, что, если бы гарафена могла, она бы так и сделала, настолько слабой я была в тот момент. Но гадине пришлось куда хуже. Когда я вернула зрение и шум в ушах отступил, мне предстало гигантское тело, которое едва шевелилось метрах в двадцати впереди. Змея изогнулась, повернула ко мне здоровый глаз. Она жила! Я вложила в удар всю кровь, всю ману, которая у меня была – а её, напомню, со времён лабиринта было абсолютно дохрена — но этой твари было мало! Хрипя, я повернулась к медленно приближающейся пакости и вытянула вперёд руку в последнем приступе упрямства. Перед пальцами начало медленно ткаться плетение, высасывая остатки маны, и змея замерла. Она видела в каком я состоянии, знала, что я слаба – но также видела формирующуюся передо мной паутину «истинной смерти». Хватит ли у меня сил на заклинание? Хватит ли заклинания для того, чтобы её добить?