Тревор, уже полностью овладев собой, встал перед демоницей в полный рост. Он был выше, но прекрасно понимал разницу в силе, и всё равно взглянул ей прямо в глаза и сказал:

— Ты нас спасла, без тебя мы бы не отогнали гарафену, твой шаман, — он кивнул Дзае, — нас спас, без него мы бы растворились после первого плевка. И все погибшие в этом бою – грёбаные герои, клянусь бородой Таоса, я буду горд встретить их на той стороне. Почту за честь, если они разрешат встать рядом с ними в Последней Битве. Но я не могу приносить своих людей им в жертву, понимаете? Корабль нуждается в ремонте, у меня на ногах дай бог половина необходимой команды, а все без исключения матросы ранены и эта змеиная дрянь не поддаётся «противоядию» и «очищению», — он посмотрел на Генриетту, та как местный эксперт в магии лечения, кивнула, после чего Тревор снова повернулся к демонице и понизил голос, — я не уверен, что с имеющимися повреждениями корабль дотянет даже до Милнарда. Разворачиваться же и идти полдня обратно, а потом ещё день до города – тут либо половина выживших перемрёт, либо «Верный Ветрам» развалится.

Тина сузила глаза и собиралась ответить, но тут вступила Генриетта:

— Он прав, Тиналина. Мы можем просто не доплыть, — капитан по инерции поморщился, услышав сухопутное словечко, — и, что не лучше – сильно опоздаем с нашей собственной миссией.

— Генриетта… — понизив голос начала Тина.

— Нет, мы плывём дальше. Это приказ, ясно? — произнесла блондинка. Ноздри демоницы раздулись, но она кивнула. Дзая встретила известия недовольным покачиванием головы, но тоже не стала спорить, и аристократка повернулась к капитану, — но это не означает, что вопросы к вам закончились, Тревор. Слишком уж удобно эти ребята нас ждали – будто им кто-то сказал. И мы узнаем кто именно, и если это вы…

Она многозначительно положила руку на рукоять клевца, и капитан фыркнул:

— По-вашему я добровольно сдал вас… — тут в «передаче» произошёл странный сбой, и я не расслышала слова, — а в качестве оплаты получил полкоманды трупов и счёт на ремонт больше моей годовой прибыли?

— Не впервые на моей памяти люди, договаривающиеся с ними, получают три фута стали в горло, знаете ли, — заметила Генриетта, глядя ему в глаза. Капитан взгляда не отвёл, и блондинка бросила, — Свободны…

Изображение замерло, поплыло, а когда прояснилось, передо мной была совсем другая каюта –внушительнее, с большим письменным столом в центре и высокими окнами, за которыми чернела ночь. Переодевшаяся в чистое Генриетта сидела за столом и писала что-то на листе бумаги. На спинке высокого стула сидел уже знакомый мне сокол и внимательно смотрел как перо выводит буквы. Раздался скрип двери и девушка, не поднимая взгляда, произнесла: