Глотку обожгло огнём, я закашлялась, какая-то сила словно отбросила меня от жертвы, а кровь из шеи парня продолжала течь, поскольку я не успела закрыть рану. Блондин закричал, закашлялся и вывалился из кустов на дорогу. Я не обратила на него никакого внимания, поскольку была слишком занята выплёвыванием кислоты из желудка. Настолько занята, что не услышала, как закричали оставшиеся два парня. Почувствовала удар по спине и упала на колени. Откатилась в сторону и на автомате выхватила меч, ударила на звук и услышала крик. Шатен, выронив дубину, удивлённо посмотрел на торчавший из груди клинок, закашлялся кровью и повалился на землю. Третий с криками убежал.

Перед глазами прояснилось не сразу. Желудок и горло горели так, будто я и впрямь глотнула кислоты или отбеливателя. Спустя какое-то время я смогла встать и ошарашенно посмотрела на селян. Шатен умирал – я видела, как его глаза стекленеют. Положив руку на грудь, я поняла, что моё хилое лечение тут не поможет. Последним усилием, он схватил меня за руку и прохрипел:

— Уриго, отгордье миса.

Не зная, что он говорит, я взяла его руку и держала пока он не умер. Блондин погиб ещё раньше – я прокусила вену и без моего лечения он просто истёк кровью. Как так вышло, я же… это не моя первая охота, что случилось? Я же… не хотела никого убивать, только немного крови и… Я закусила губу. Надо что-то сделать с трупами. И уходить, уходить быстрее, а не то…

— Зин пас, торнодин капитос. Петери зорулана э троскнута Сарки

— О гушез нира, иртог. Ртунай, но трпамингя. Э оторевк бенедикти Кариони

Я подняла глаза. На дороге стояли шесть мужчин. Одним был уже знакомый брюнет, белый как мел, он нервно теребил полу тулупа. Бросал на меня полные ужаса взгляды, но за спину остальных не прятался. Другие были воинами. Серебристые латы блестели в свете факелов из-под белых плащей, закрытые шлемы украшены плюмажами. Все как на подбор – высокие, мощного телосложения. Большинство вооружено широкими мечами с гардами в виде перевитых плоских ромбов и странными щитами – скруглёнными сверху и вытянутыми снизу, как норманнские, только в отличии от тех, с картинок, верхняя половина обита сталью. Тот же, который стоял по центру, был без шлема и щита. Вместо этого он держал на плече огромный цвайхандер с широким клинком. Густая борода в ладонь длиной, жёсткий взгляд серых глаз, изучающих меня со смесью ненависти и презрения.

Я смотрела как будто оцепеневшая, и не знала, что сказать. А что тут сказать? Я стою над двумя трупами с окровавленным мечом в руке. Что тут вообще можно сказать?