– Не знаешь – и не говори, – как-то даже расстроился я. Ну да, клейма на мне ставить негде, но зачем же вот так, при барышне, об этом говорить. – Ты чего тут делаешь-то? Ко мне пришел?

– К тебе, – не стал отказываться Валяев. – Хотел кое о чем поболтать.

– Пошли, – я подмигнул Лике и получил ответную улыбку.

– Да чего ходить? – Валяев фыркнул. – К тебе зайдешь – опять есть придется, а потом – и выпивать.

– Да? – удивился я. – Никогда не считал себя хлебосольным хозяином.

– Причем тут ты? – Валяев постучал меня по лбу пальцем. – От тебя дождешься, как же. Просто я себя знаю.

Он взял меня под локоток и отвел в сторону от стойки.

– Ну, для начала – с завершением второго этапа тебя. Засветил-таки огонек!

– Есть такое, – с достоинством подтвердил я.

А что – достижение. Не половина пути, конечно – но все же!

– Но ты мне вот на какой вопрос ответь – чего ты этого засранца вчера сразу не прихлопнул? – вроде бы как с усмешкой, но при этом очень серьезно спросил Валяев. – Ты же тогда, может, и слинять успел бы!

– Да! – я встрепенулся. – Чуть не забыл ведь! Никит, вы охренели, такое в игру вставлять! Детоубийство, блин. Если какие-нибудь омбудсмены про такое узнают – у вас проблем будет вагон и маленькая тележка!

– Какое детоубийство? – оглянулся Валяев на Лику – не слышала ли она мою реплику. – Ты чего несешь? Это же игра! И ты, как игрок, вчера был не на высоте.

– Я не на высоте? – возмутился я. – Вот ты…. Валяев!

– А ты – лапоть! – не остался в долгу мой собеседник. – Я на тебя ставил, а ты меня подвел!

– Ну извини, что не стал рубить мечом ребенка! – гротескно склонил я голову. – Извини!

– Заканчивай ты с этими своими привычками, – уже без раздражения посоветовал мне Валяев. – Дальше будет жестче, так что поменьше рефлексии и соплежуйства. Впрочем – ты все равно молодец. Прошел же!

– Это да, – тут спорить было не о чем.

– И вот еще что, – Валяев приблизил свои губы к моему уху. – Там у тебя сегодня встреча назначена с одним товарищем, по имени Фаттах. Я ничего не путаю?

– Ну да. Не то чтобы назначена, скорее, планируется, – насторожился я. – А ты это к чему спрашиваешь?