— Суккубом? Дьяволом? — заинтересовался Бьонд.

— Демоном, — поправила его Эйш. — Дьяволы и Демоны — совершенно разные понятия. Первые — могучие существа, достигшие вершин Тьмы. Последние — ничтожества, чьи Хроники были наполнены чужими страницами, переродившиеся, чтобы стяжать еще и еще. Вечная жажда чужой энергии и множество способов ее заполнить… Ну, было множество. В наши замечательные мирные времена, когда каждая ведьма пытается заглушить жажду силы, утопая в удовольствиях, только суккубы и рождаются.

— Я думала, ведьмы хотят стать суккубами, — хмыкнула Гвен. — Разве не так?

— Ранг суккуба — первый, — ведьма даже подняла один палец, или от возмущения, или опасаясь, что до нас не дойдет. — Все навыки, что были скоплены за долгую ведьминскую карьеру, пусть не исчезают, но уходят под блок. Включая те, что помогают в самоконтроле, а ведь давление на разум только усиливается… Кому нужно стать невменяемой тварью, заботящейся только о удовольствиях и поглощении чужой силы? Да, если им удастся зайти в эволюции достаточно далеко, чтобы восстановить навыки и усилить свой разум, они, может, и смогут взять себя в руки… Возможно. В одном случае из сотен, и никто не безумен достаточно, чтобы помогать усилиться демонетке, которая только и ждет момента, когда ей хватит сил тебя съесть. Во времена Повелителя их вообще закидывали в Светлые Земли как живое оружие. Сейчас — просто запирают в пещеры, но все равно, не позавидуешь.

Да уж, не скучно им живется.

Если я хоть что-то понимаю в Темных, то в этом месте сдерживаться и не отжираться на чужой силе просто опасно, ибо слабые везде добыча, и вечно ведьму-новичка прикрывать от нападок коллег никто не будет. Конкуренция, страх, жажда силы — все это толкает ведьм на грань, за которую, как и сказала Эйш, им потом приходится отчаянно цепляться. И судьбе сорвавшихся никто не позавидует.

— А где у вас мужчины? — спросила Гвен. — Я же слышала у вас тут не только ведьмы, но и колдуны бывают, а тут из мужиков только стражники.

И правда.

Все стражники, что сопровождают нас исключительно мужчины, а вот местные жители только женщины. Никого лишнего не видно.

— Есть они у нас. Просто их подавляющее меньшинство, да и тяжко им жить в нашем окружении, так что они селятся подальше и особо активной роли в политике Ковена не играют. А так мужчины у нас либо стражники, либо наши игрушки.

На последнем слове Мерли слегка вздрогнула.

Она по себе знает, что такое быть чьей-то «игрушкой». Кошка тут же стала идти как можно ближе к Гвен.

— Ладно, ребятки, удачи вам, — сказала Эйш. — Поболтаем еще как-нибудь. Если тебе будет нужна моя помощь, то просто произнеси мои имя трижды.