Зелье здоровья, как оно на самом деле называлось, было странным на вкус. Вернее, вкуса у него не было, только приятное тёплое ощущение. Оно вызывало лёгкое онемение, боль быстро уходила. Ещё некоторое время прохладная вода лилась на глаза прежде чем я смог начать хоть что-то видеть.

— Что это за дрянь?

— Вода из фляги.

— Очень смешно, Мэдлин.

— Это была бомба, начинённая пыльцой щитокольчика, — серьёзно сказала ведьма, — очень опасное растение для чудовищ.

— Уже сталкивался. От него можно умереть?

— Нет, но стать бессильным и уязвимым, — запросто. Как ты смог противостоять?

— Человеческая психоматрица в оболочке моба.

— Хм, очень интересно. Часть механик игры взаимодействует с тобой, как с мобом, а другая часть — как с игроком. Одно слово — брокен.

— Хватит, а то сейчас утону.

Я мотнул головой, почувствовал боль в шее.

— Похоже, хилл-поушен не смог восстановить твои доспехи, Антон. Вероятно, потому, что в них нет нервных окончаний, это просто мёртвая роговая ткань, как ногти или волосы.

— Нужен кальций, — согласился я, — молоко или кости.

— К сожалению, этого у меня сейчас нет. Но вот, положи пока себе в инвентарь пару хилл-поушенов. Танк должен всегда иметь запас.

Осмотрелся слезящимися глазами и понял, что мы окончательно победили. Вокруг лежало пять трупов, одетых в довольно посредственные доспехи. Как всегда, после смерти игроков их тела превратились в соответствующие, но более нейтральные аналоги, части самой игры. Вот мёртвый йети, но в нём уже не узнать Тогбакла; вот разбойник с развороченным горлом, но уже совсем не Рожер. Та же судьба постигла остальных, причём волшебник и жрец сильно обгорели, а тифлинг иссох, словно из него вытянули всю воду; распахнутый рот был полон песка.

— Елизавета, пожалуйста, прекрати сыпать ему в рот песок.

Мумия поднялась с корточек, переступила через лупаря и зашаркала к нам, подтягивая бинты.

— Можно сделать заявление? — спросила она.

— Разумеется.

— Заявляю, что мы втроём надели этих субстанцев на кукан! Вы, ребята, невероятные!