Несколько секунд Мэдлин стояла неподвижно, смотрела мне в глаза, видела огромное уродливое чудовище. Её ноздри раздувались всё заметнее, я слышал, как сердце ускоряло бег, а затем ведьма медленно опустилась на колени.

— Исключительно из научного интереса…

— Исключительно, — подтвердил я.

Ловкие пальчики справились с ремнём набедренной повязки, моя ладонь как можно более ласково опустилась на её голову.

— Ох… это всё-таки вызов…

— Я верю в тебя, Мэдлин.

///

Обоняние, осязание, слух.

Я почувствовал приятный запах, открыл глаза и увидел красные нити, растекавшиеся по моей груди. Ночью Мэдлин распустила волосы и обе спицы теперь торчали из подушки рядом с моей головой. Я занимал большую часть кровати, она свернулась калачиком рядом, припёртая к краешку, почти не укрытая одеялом. Приятный запах шёл от её кожи и волос, очень аппетитный, соблазнительный. Я как можно мягче провёл рукой по бедру, не удержался и лизнул округлое плечико. Что делать, алгоритм поведения гаргуля диктовал животные нравы.

— Прекрати, это мерзко, — пробормотала ведьма сквозь дрёму.

— Ночью мой язык не казался тебе мерзким.

— Казался. Но тогда мерзость меня возбуждала, а сейчас я полностью удовлетворена.

В реале я бы, наверное, послушался с первой просьбы, но здесь внутренний гаргуль был настолько голоден, что отстраниться не нашлось сил.

Её рука неспешно нащупала ту часть меня, которая не была прикрыта бронёй и очень сильно сжала, я замер.

— Прошлой ночью ты причинил мне сильную боль, Антон, — сказала Мэдлин ровным, властным голосом.

— Но… ты же… ты всё время была сверху…

— Очень сильную боль.

— Прости…

— Даже подушки не спасли от синяков.