Я несколько растерялся, Мэдлин, вероятно, тоже.

— Прости, Елизавета, что такое «кукан»?

— Пыточное приспособление Древних! — уверенно ответила Лиззи. — Страшная вещь!

Из мастерской высыпала весёлая стая мунков, для таких милых существ они чересчур сильно радовались чьей-то смерти. Молодёжь носила на плечах старого Грока Вандайна, словно единоличного победителя.

— Да здравствует справедливость! — кричал он, размахивая гаечным ключом. — Эй, Грезящие, эт было нечто!

К мастерской сходились лягвуры, с интересом осматривали место схватки, громко переговаривались, раздувая горловые мешки. Механики поставили начальника на ноги и Вандайн подошёл к нам.

— Эй, хозяин, у меня тут образовался скорострельный свинцомёт на подвесной турели, могу прицепить его к твоей «Драконьей мушке» в качестве оплаты, если хочешь! Придётся обождать сутки, приборную доску тоже переделаю, но зато перестанешь быть небесной добычей и станешь хищником, а? Как тебе?

Я посмотрел на Мэдлин.

— У нас есть время?

Она неопределённо повела плечом:

— В принципе, вооружённый топтер привлекает больше внимания, его будут тщательнее досматривать, и вообще местная кухня ужасна… Прекрати смотреть на меня такими жалостливыми глазами, да, время есть.

— Ставь свой… свинцомёт, мастер.

— Отлично! Свинцомёт и полный боезапас!

///

Позже тем же вечером лягвуры всё-таки решили, что происшедшее пойдёт их деревне на пользу. В конце концов мунки — как оказалось — платили налоги, а теперь у них появилось новое имущество, да и гости из внешнего мира молодцы. Наша репутация среди населения острова Камру выросла, и лягвуры устроили на торговой площади небольшой праздник, накрыли столы, развесили гирлянды из гигантских светлячков, собрали небольшой оркестр. В общем и целом, для имитаторов жизни они неплохо постарались.

Молоко оказалось странным на вкус, я подозревал, что его достали из тех чёрно-белых жуков, но трещины в броне зарастали, и это было важнее всего. После схватки у меня разыгрался аппетит, вернее пришёл сосущий голод, от которого можно было сойти с ума, но, к счастью, столы ломились от еды и живые личинки лопались у меня в пасти одна за другим. Червивая лапша, яйца комаров, сами комары, слегка подвяленные на огне, нимфы стрекоз, огненные жуки со своим соком, от которого в голове поселяется звон, а в животе — жар, всё это было не настолько вкусным, как мёртвая плоть, но прекрасно утоляло голод. А гусеницы мпоко среди местных считались десертом.

Наконец-то насытившись, и наслушавшись песен, я покинул площадь. Местные рады были пригласить нас переночевать у себя, но лезть через крышу в дом-кувшин не захотела даже гиперактивная Лиззи. По этой же причине Мэдлин разбила лагерь за границей деревни, совсем рядом с мастерской мунков. Череп на вершине её шатра светился в ночи, привлекая мошкару, из трубы шёл дымок.