— Хорошо, вы отправитесь на уничтожение заражённых и пока не отработаете все пять сотен монет, не сможете покинуть пределы базы. Плюс еда и вода, они у нас в дефици…

Он не договорил, взмахиваю рукой, и на столе появляются пять стопок по сотне монет в каждой.

— Думаю я уже достаточно отработал, а теперь я хочу покинуть вашу базу. Будьте так добры, предоставьте любой транспорт для новых граждан Содружества.

Мы пожали друг другу руки, а потом пошли в соседнее помещение и выпустили Авию.

— Пошли, вольная птица, нас отпускают.

— Да Капитан, я всё слышала, — девушка поднялась, смахнула пыль со своей брони и направилась к выходу. Вот только снаружи было не всё так однозначно. Уже темнело, а ночью путешествовать куда опасней. Нет, я не дурак и оставаться в этом лагере больше дозволенного не собираюсь.

Смотрю и вижу только сорок пять своих новых людей, транспорт уже готовиться, самые обычные автобусы на магнитных подушках.

— Генерал, а где ещё двое?

Генерал сглотнул… Быстро отошёл и стал с кем-то переговариваться, но я решил урегулировать ситуацию куда быстрее.

— Так, кого из вас тут не хватает? — всматриваюсь в лица всех присутствующих, и одна из девушек заливаясь слезами, поднимает руку.

— Моя дочь и её подруга… Прошу, господин…

В голове что-то щёлкнуло. Что-то нехорошее. Резко разворачиваюсь и смотрю на побледневшего генерала. Кожа начинает истощать чёрный дым, проклятый пассивный навык…

— Генерал, прошу вас объяснить данную ситуацию.

Обнаружили пропавших девушек быстро, в казарме… Две пули и всё было кончено…

Понабрали же мразей… Где, спрашивается адекватные военные?

Девушки быстро оделись и, заливаясь слезами, бросились к своим матерям. На душе стало паршиво, обещал, блин, называется защиту.

Осматриваюсь повторно, на меня и Авию, у которой в руках появились ледяные осколки наставили дула автоматов и бластерного оружия. Вот только…

— Опустить оружие! Я же вам приказывал прекратить заниматься подобным! — генерал принялся орать на своих подчинённых, вот только мне от этого не легче. Может я и параноик и вообще жестокий человек, но даже мне ведомо сострадание, но только для тех, кто его заслуживает.

Подхожу к девушкам лет девятнадцати и протягиваю им две колбы с красным содержимым, те в страхе прячутся за своих матерей.

— Не бойтесь, это поможет вам излечить ваши раны. Это зелье лечения из нашего мира. Я прошу прощения, этого не должно было случиться.