Я буду мамой. И сильно быстрее, чем планировала.

Подзываю Мишку к себе, падаю на пушистый ковер в середине гостиной, укладываюсь головой на быстро сориентировавшегося пса и думаю свои мысли в таком восхитительном положении. Так тепло и уютно! И какое-то великолепное чувство защищенности как будто присутствует. Эта собака – моя отдельная любовь.

И мы долго-долго с ним болтаем, и Мишка слушает так внимательно, словно и правда все понимает, только ответить не может. Хотя пару раз даже негромко лает, отвечает все-таки.

А потом я плачу, вспоминая счастливое детство, а Мишка слизывает огромным языком слезы со щек. Смеюсь, рассказывая ему забавные моменты, кладу его лапу на живот, рассказываю о малыше и все подряд несу. Я словно нашла того, кому могу выговориться без последствий и глупых вопросов.

И… засыпаю. Прямо на Мишке, завалившись посреди комнаты. Просто столько эмоций! Я выжата, как лимон.

И просыпаюсь уже на руках Мирослава, который несет меня по ступенькам наверх, в комнату. Но еще ведь не вечер? Я не собираюсь спать и дальше, просто задремала…

– Привет, – улыбается он, заметив, что я открыла глаза. Улыбаюсь ему в ответ, он очень милый.

– Все хорошо? – спрашиваю сразу, потому что я хоть и запрещала себе волноваться, но все-таки краем сознания постоянно думала о том, где он и что с ним.

– Все отлично, Принцесса, – он заносит меня в комнату, эм… В свою. – Поспишь тут? Кровать мягче.

– Да я не буду пока спать, просто с Мишкой пригрелась и задремала. Еще ведь не очень поздно?

– Нет, только семь, – говорит, но все-таки опускает меня на кровать, а я…

А я хватаю его за шею и не даю подняться, оставляя рядом с собой. Потому что мне отчего-то просто катастрофически не хочется, чтобы он уходил.

– Побудь со мной, – говорю ему, смущаясь, но он кивает сразу же и улыбается, успокаивая меня.

– Переоденусь только в домашнее.

Точно. Блин… Отпускаю его, и он совершенно не стесняясь подходит к гардеробной, открывает дверь и начинает переодеваться, даже не входя туда толком! Я, конечно, видела его и в более открытых нарядах, но от вида его в одних боксерах становится немного не по себе… Ох! А я всегда была такой озабоченной или это тоже гормоны?

Мамочки мои, спасите меня кто-нибудь!

Отворачиваюсь, потому что чувствую, что уже буквально полыхаю, и смиренно жду, когда он вернется ко мне уже в одежде и перестанет издеваться над моей выдержкой, которой вдруг почему-то не оказалось на месте.

И он и правда приходит через минуту, укладывается на кровать рядом, притягивает меня к себе на грудь, берет мои пальцы в свою руку, и…