— Вы уверены? А он может снова, как бы так выразиться, пропасть?

— Вероятность присутствует. Но я склонен дать положительный прогноз.

— Ваша работа впечатляет, профессор.

— Ничего бы не получилось без ваших инвестиций, Анатолий. Все необходимое оборудование делалось на заказ. Огромные деньги! Гхм…

Кто-то вновь касается моей руки.

— Он горячий, — произносит молодой бас.

— Недавно, наряду со сбоем Проводника, случился неприятный инцидент, температура тела Александра неожиданно повысилась до 39 градусов. Локализовать причину нам не удалось, но, думаю, это реакция на некоторые препараты. Волноваться нет причин. Я полагаю, это скоро пройдет. Сейчас он не может говорить и самостоятельно передвигаться, но через месяц, будьте уверены, он танцевать у нас будет! Новейшие разработки! Еще несколько лет назад о подобном «чуде воскрешения» медицина и мечтать не смела.

— А как насчет сознания? Вы говорили, что в коме отмирают нейронные связи, разлагается мозг…

— Насчет этого тоже не беспокойтесь. Все участки мозга были вовремя законсервированы и, так сказать, получали должную встряску, имитирующую показания сенсоров и работу нервной системы. Я думаю, мальчик вернется к нам не только без потери функциональности подкорки, но и поумнеет в разы! Но это тема отдельного исследования, если позволите…

— Невероятно!

— Как я уже говорил, Анатолий, мы проведем идентичную процедуру и с вашей дочерью…

— Отложите эту процедуру до выявления причины программного бага, — отрезает молодой бас. — Рисковать жизнью подопытного я допущу, но не жизнью своей дочери, — голос, что примечательно, в противоположность сказанной фразы остается бесстрастным, словно такая щекотливая для папаши тема как жизнь любимого ребенка волнует его в этот момент намного меньше, чем судьба только что приведенного в сознание совершенно постороннего индивидуума. Анатолия, еще больше чем самого профессора, интересовал только положительный результат эксперимента.

— Естественно. Кстати, Сергей, вы нашли причину сбоя? Ваша программа хороша, но если мы планируем и дальше с ней работать, риск ошибки должен быть исключен. Это архиважный момент.

— Конечно, Федор Николаевич, — почти издалека доносится новый голос — глухой, под аккомпанемент стука ноутбуковской клавиатуры. По тембру — его владельцу немногим больше двадцати. — Все уже исправлено.

— Отлично.

Слышится писк и хлопает дверь. Через несколько секунд тишины моих губ касается прохлада. Приятная, освежающая струйка проникает в рот, в горло, течет вниз и одновременно распространяется по голове, по телу, разливается вплоть до кончиков пальцев. Меня накрывает эйфория, очищается видение мира. Голоса становятся четче. Хочется дышать полной грудью.