Мы с Ленкой сидели, не смея пошевелиться, в одинаковой мере озадаченные и испуганные.

— Боже… — выдохнула я, разлепив губы. — Это точно волк был, мне не показалось?

— Не показалось, — сдавленно ответила Лена. — Ир, почему он отошел?

— Понятия не имею. У тебя перцовый баллончик с собой?

— Точно, баллончик! — воодушевилась Ленка, и полезла в рюкзак. Достав оттуда спасительный перцовый баллончик, который мы купили, опасаясь гипотетической встречи с диким животным (гипотетической, как же!), она приподнялась и осторожно выглянула из нашего импровизированного укрытия.

— Видишь его? — свистящим шепотом спросила я.

— Нет. Может, распылить баллончик здесь и уйти, чтобы у него нюх отбило?

— А если он нападет, как только мы выйдем?

— Тогда точно придется использовать баллончик, — протянула Лена, выглядывая зверя. — Мамочки!

— Что?

— Там… впереди… их много!

— Волков?

— Бежим, Ирка, бежим!

Подгонять меня не надо было; панический шепот Ленки итак отлично мобилизовал. Она махнула мне рукой, мол, закрой лицо, и направила струю из баллончика в направлении «их». Я вскочила с места, подняла ворот свитера, закрывая нос, и побежала как можно дальше от места распыления; Ленка побежала за мной, забыв со страху о том, что повредила ногу.

Паника и страх мешали думать; я боялась, что содержимое баллончика подействует на меня, боялась споткнуться, боялась обступающей темноты. Я ощущала себя не человеком, а обезумевшим комочком страха, несущимся неведомо куда.

Вдруг нечто сбило меня с ног и придавило; Ленка заорала, крик быстро прервался. От удара у меня перехватило дыхание, так что я не смогла закричать, только шумно вздохнуть. Локтем при падении я ударилась о камень, и правая рука онемела.

Но все это мелочи по сравнению с тем, что на меня навалился волк!

Я начала шарить левой, не онемевшей рукой, ища какой-то камень, сучок, что угодно, годящееся в качестве оружия, но под руками были только грязь да колкая хвоя.

Тогда я попыталась столкнуть зверя. Удивительно, но подействовало, и он приподнялся, так что тяжесть его тела перестала на меня давить. Я поняла, что волк ухватил меня за капюшон; его жаркое «ароматное» дыхание шевелило волосы, обдавало лицо.

Издалека послышались несколько голосов (неужели появились люди?); угадывались отдельные Ленкины слова. Слова эти не обнадеживали: «Не трогай», «Отойди»… Лежа под волком, я опасалась поднять голову и хоть как-то осмотреться.