— Мой муж считает, что сэйнарка. Как попала в Арганду, не знаю, — несмотря на острое чувство легкой безуминки, стараюсь отвечать максимально честно, памятуя о том, что она, как истинная Босвари, может почувствовать ложь. Откуда мне знать, как я попала в Арганду, если я туда не попадала. Давать им оружие против себя и Севастьена, раскрыв нашу легенду, я точно не собираюсь. — Ваше высочество, зачем я здесь?

— О, не спеши, — смеётся она. — Сначала объясни мне ещё один момент. Почему на тебе было оружие? Во дворце притом. Ай-ай-ай. Как неприлично.

Сдержать истерический смешок не получается. Неприлично? Серьёзно? Уж кто бы говорил.

— Ваше высочество, я выросла на улице. И у меня остались некоторые… привычки.

— И твой муж не против? — а вот гладить мою ключицу не надо.

Делаю над собой огромное усилие, чтобы сдержать дрожь. В этом мне, кстати, неплохо так помогает слегка опьянённое состояние, и ощущение слабости во всём теле. Видимо, действие зелья всё ещё не прошло. Для самообладания, конечно, хорошо. А так плохо. Очень плохо. Чтобы попытаться освободиться мне нужна ясная голова и точная координация движений.

— С чего бы, принцесса? — забывшись, облизываю пересохшие губы и тут же жалею об этом, потому что взгляд этого странного до дрожи создания тут же сосредотачивается на них. — Наоборот. Ему это во мне нравится.

— Какой замечательный у тебя муж. И талантливый. Надо же, я до такого интересного решения не додумалась. Запечатлевать энергию. Это потрясающе. Предчувствую, как интересно будет изучить плетения этого артефакта, когда он его доработает. Уверена, я смогу на его основе разработать и что-то своё аналогичное.

И вот тут мне даже остатки успокоительного в организме не помогают, потому что глаза натурально лезут на лоб. Она — Артефактор? А как же почерки? Как я могла не понять? И что хуже всего, до сих пор не понимаю. Ну другой у неё почерк, другой. Когда эта дрянь из крови выведется? Мне нужна ясная голова. Очень нужна. Позарез.

— Тебя это удивляет? — по-своему понимает мой ошарашенный вид принцесса. — Да, для меня было проблематично получить столь необходимое мне образование. Представь, каково это иметь невероятную силу — и не иметь права ею на полную пользоваться. Это же кощунство против природы. Но разве погрязших и закостеневших в ощущении собственной значимости мужчин это волнует? Нет. Им незачем позволять женщинам быть равными. Ведь равными сложнее помыкать. Ненавижу, — кривятся её красивые губы.

— А как же ваш брат, Васир? Разве его вы не любите? — интересуюсь я, вспомнив с какой ревностью она спрашивала его обо мне.