Стоило только заглянуть в его глаза, и я растворилась в огне, который там плескался.

— Ты великолепна, — шепнул он так, чтобы услышала только я.

— Ты тоже, — улыбнулась в ответ и замерла в ожидании.

В нашей традиции нет каких-то брачных обещаний или заверений в любви до гроба. Есть магическая клятва быть вместе, чтобы ни случилось. Такие браки нерасторжимы.

Мужчина поднял мою руку над алтарем.

— Едины навеки пред ликом Луны, — громко, чтобы в каждом уголке храма было слышно, продекламировал он.

— Едины навеки пред ликом Луны, — вторила я.

Шафер подал Клаусу ритуальный кинжал, а я, стараясь не коситься на острие, посмотрела в глаза мужу. Тот ответил успокоительным взглядом. Резкая, но не очень сильная боль, и мою ладонь перечеркивает неглубокая царапина. Больше страшно, чем действительно неприятно.

Мой мужчина тоже разрезал себе руку, и мы прижали ладони, переплели пальцы. Тоненькая струйка крови, наполненная магией ритуала, стекла на жертвенный алтарь, собралась в замысловатый узор брачного единения и вспыхнула золотым пламенем.

Все, теперь мы женаты!

Клаус наклоняется и целует меня у всех на глазах, а его тихий шепот «Люблю тебя» тонет в веселом гвалте и поздравлениях людей.

— Люблю тебя! — уже увереннее произносит он, оторвавшись от моих губ.

— Я тоже тебя люблю, — отвечаю в унисон.

Это как дышать. Один вздох на двоих, одна нежность, одно пламя, одна жизнь.