Именно поэтому, когда мужчина избавил меня от этого самого кляпа, я была готова простить ему за это довольно многое. К примеру, то, как он с чрезвычайно довольной физиономией оглядел меня сверху донизу и даже обошёл кругом. Будто ему доставили очень полезную в хозяйстве вещь. Затем он взял меня за подбородок, приподняв мою голову.

– Красивая, – одобрительно усмехнулся он. – У эрла неплохой вкус.

– У Абелии тоже, – высказала вслух свою мысль я.

Такая параллель пришлась ему по вкусу; наёмник рассмеялся и одобрительно цокнул языком.

– Ты мне нравишься, детка. – В знак подтверждения он провёл указательным пальцем по моей щеке и дальше вниз по шее. – Жаль, что времени на тебя не будет. Пожалуй, использовать тебя для ритуала – расточительство, но тут уже ничего не попишешь. Искать кого-то другого всё равно не успеем, да и не согласится Абелия тебя заменить.

Он напоследок оглядел меня, покивал и обратился к похитившим меня наёмникам:

– Отведите её вниз, заприте в камере. И чтобы никаких фокусов. Она не так проста, как кажется. Оружие, если есть, отобрать, посадить на цепь, и чтобы никаких заигрываний. Упустите – вашу собственную кровь на ритуал пустим.

– Да ладно тебе, Ламмерт, – пробурчал один из них. – Что мы, не понимаем?

– Вот ты, раз самый умный, и останешься её сторожить, – отозвался Ламмерт. – Держи ключ.

– Ох, нет! – простонал незадачливый наёмник. – Вы здесь жрать будете, а я там караулить?

– Угу, ты всё правильно понял. – Ламмерт произнёс эти слова с милой улыбочкой на губах, но голос был жёстким. – Через три часа начало. Тогда и поешь.

Наёмник вздохнул, но спорить не решился: видать, понял по тону главного, что дошёл до грани дозволенного. У этих ребят с правилами лучше не шутить: за ослушание и убить могут.

Словом, наёмники действовали, как пай-мальчики. Отвели меня вниз по лестнице, потом по коридору налево. Тогда-то я и смогла впервые увидеть, что нижний этаж вполне сносно сохранился. Да, пыльно, грязно, каменная крошка скрипит под ногами, а иногда меня даже поддерживали под локоть, чтобы не оступилась на скользких от влаги камнях. И нет той темноты, которая когда-то царила в подземелье: свет неплохо проникает через дыру в потолке там, куда сейчас выводит лестница, а также через многочисленные трещины. Так что металлические кольца, предназначенные для факелов, которые до сих пор торчат из стены, теперь без надобности.

Мы свернули в небольшой закуток. Видимо, здесь предполагалось помещение для часовых, и отсюда же две двери вели в отдельные камеры. Милая домашняя миниатюрная тюрьма. Один из моих провожатых, тот, которого отправил сторожить меня Ламмерт, попытался вставить ключ в скважину, немного покрутил его, понял, что ничего не выходит, и перешёл ко второй двери. Здесь ключ подошёл. Наёмник отворил дверь, и меня ввели внутрь.