Квартира Ормы – единственная комната над магазином продавца карт, ближе к дому моего отца, чем к Святой Иде, поэтому я сначала заглянула туда. Базинд открыл дверь, но понятия не имел, куда ушел мой дядя.

– Если бы я знал, я был бы с ним, – объяснил он. Его голос хрустел, как песок в моем чулке. Он смотрел в пространство, обгрызая заусенец зубами, пока я передавала ему сообщение. Я совсем не была уверена, что мое сообщение доставят.

Беспокойство заставило меня поспешить к Святой Иде.

Улицы были забиты людьми, желающими увидеть Золотые пьесы. Я подумывала пройти у реки, где было не столько народа, но я недостаточно тепло оделась. Толпа на улицах, по крайней мере, мешала ветру. Примерно у каждого квартала стояли огромные жаровни с углем, чтобы зрители не замерзли. Я воспользовалась такой, когда не смогла подобраться поближе.

Я не собиралась смотреть пьесы, но было трудно не остановиться при виде огромной головы святого Витта, извергающей пламя, рядом со складом гильдии стеклодувов. Язык пламени длиной в десять метров вырвался из головы, и все закричали. Святой Витт сам поджег свои брови – не специально, но Небеса, как же свирепо он смотрелся с горящими бровями!

– Святой Витт храпит и плюется! – пела толпа.

Конечно же, в жизни святой Витт не обладал такими драконьими талантами. Это была метафора его пламенного темперамента или его осуждения неверующих. Или, возможно, кто-то в гильдии стеклодувов проснулся посреди ночи с фантастической идеей, несмотря на то что теологически она могла быть неверна.

Золотые пьесы показывали жизнеописания святых как хотели, потому что в действительности никто точно не знал, как все было. Житие святых содержало много противоречий, поэмы в псалтырях делу не помогали, а еще были статуи. Например, святой Полипус в Житиях имел три ноги, но на деревенских надгробиях их было аж двадцать. В нашем соборе у святой Гобнайт было пять благословенных пчел, в Южном Форки она была знаменита тем, что изображалась в виде пчелы величиной с корову, с жалом длиной с руку. Моя покровительница-заместитель святая Капити обычно несла отрубленную голову на тарелке, но в некоторых историях у ее головы были собственные крошечные ножки, и она сама бегала повсюду, браня людей.

Если отнестись внимательнее к правде, конечно, мой псалтырь изначально выбрал святую Йиртрудис. Я видела ее только с черным лицом или разбитой в пыль головой, так что, скорее всего, она была самой страшной из всех святых.

Я продолжала идти вперед, мимо яблока святой Лулы и огромного крохаля святой Катанды, мимо святого Огдо, убивающего дракона, святого Йена с его обычными выходками, которые часто включали в себя обрюхачивание всей деревни. Я прошла мимо жареных каштанов, пирогов и выпечки, от которых мой живот заурчал. Впереди я слышала музыку: свирель, лютню и барабан – интересная порфирийская комбинация. Над головами толпы я заметила верхние этажи пирамиды акробатов, которая, судя по их виду и…