Мой отец прочистил горло.
– Когда королева Фавония II стала недееспособной вследствие удара, принцесса Анетт выполняла обязанности королевы, пока та не поправилась. Ни один гореддиец не станет оспаривать это право, Ваше Высочество.
– Вам всего пятнадцать лет, – сказал граф Пезавольта. На его круглом лице сияла улыбка, но взгляд оставался твердым. – Говорю с почтением, конечно.
– Королеве Лавонде было всего семнадцать, когда она вела со мной переговоры, – внезапно заметил Комонот. Он положил руки на колени, на каждом пальце сияло по несколько сделанных квигами колец, которые сверкали, словно миниатюрная груда сокровищ на темно-синем фоне его гупелянда.
– Ее юность не является оправданием ее глупости, – ответил регент, сердито глядя поверх узкого носа.
Комонот не обратил внимания на комментарий, он говорил лишь с Глиссельдой.
– Она уже была королевой по праву. Уже матерью. Она забралась через Проход Полусердца в бушующую снежную бурю всего лишь с двумя пастушками из форпоста Дьюкомб в качестве проводников. Я решил, что ни одно здравомыслящее существо не станет идти в такую погоду, так что я даже не принял форму саарантраса, чтобы поприветствовать ее. Мои разведчики привели ее в пещеру, эту крошечную полузамерзшую девочку, и снег кружил вокруг нее. Мы все уставились на нее, не зная, что и думать, пока она не откинула окаймленный мехом капюшон и не сняла шерстяную шаль с лица. Она посмотрела мне в глаза, и я понял.
Последовала долгая пауза, пока Глиссельда не спросила:
– Понял что, Ардмагар?
– Что я встретился с равной, – ответил Комонот, погрузившись в воспоминания.
Глиссельда кивнула Ардмагару, и на ее губах появилась легкая улыбка. Она протянула руку Киггзу, который передал ей сложенный пергамент.
– Мы получили этим утром письмо. Посол Фульда, не прочитаете его вслух?
Посол достал очки из жилетки и прочитал: