— Понятно.

— А мы уже пришли! — привратник, привыкший по долгу службы обращаться с тяжеленной дверью, готовой выдержать осаду, к открытию её более лёгкой и послушной товарке прилагает столько же усилий. Он успевает предотвратить катастрофу в самый последний момент.

— Опять! — гремит на весь коридор возмущённый женский бас. — Сколько раз тебе говорила, не хлопай ты ей так! Мне же потом сестра-хозяйка всю душу вытрясет!

Хм… а эта дама про смирение слышала?

— Что, опять кого-то принесло? — сестра Тарина задаёт вопрос, не меняя интонаций, и продолжает в том же духе, — погоди, сейчас оденусь и заберу сама от ворот, а то ещё получится, как в прошлый раз…

— Да погоди ты тарахтеть! — наконец привратнику удаётся вставить своё слово в монолог монахини. — К нам тут особа важная прибыла. Пансионерку видеть хочет.

— А расписание часов приёма она видеть не хочет?

Женщина поднимается со своего места. Вот теперь я могу в полной мере оценить её габариты. В таком теле иному голосу и характеру не место!

— Моё имя — Мелина Мерод, — чувствую себя девчонкой, спрятавшейся за спиной взрослого и оттуда пытающегося что-то доказать обидчику. Хоть бы господин привратник сообразил посторониться и пропустил меня вперёд! — Я следователь Главного Управления. Мне нужно поговорить с госпожой Овейн.

Широкие чёрные брови монахини, собравшиеся на переносице в одну прямую линию, расползаются каждая на своё законное место. Жажда порядка и справедливости, полыхавшая во взоре уступает место растерянности. Сурово сжатые губы становятся мягче. И вот передо мной совсем другой человек!

— Беа? Да что же она могла натворить? Она у нас живёт, знаете сколь лет! И не выходила ни разу! — сестра Тарина бросается на защиту знакомой с тем же пылом, сто и проявляла заботу об имуществе монастыря.

— Мне это известно. Вашу подопечную никто ни в чём не подозревает. Я хочу с ней просто побеседовать.

— Ладно, — смирившись с неизбежным, женщина кивает, — подождите здесь, я её приглашу.

Она выплывает из-за стола и удаляется прочь, напоминая мне корабль, отчаливший от берега.

— Ну, и я пойду, — привратник разворачивается ко мне. — Вы на стульчик-то присядьте. Пока это её важнейшество нашу Беа разыщет…

Делаю шаг в сторону, давая старику возможность меня обойти.

— Вы, когда выходить будете, если меня возле ворот не найдёте, то в окно сторожки моей постучите. Она справа, надо только чуток по тропинке пройти.

— Благодарю.

Я раскланиваюсь с провожатым и подхожу к стулу, столь любезно мне предложенному.

Он такой же неудобный, как и тот, что в кабинете госпожи Окре. Пожалуй, я постою.