— Простите меня за бестактность, но чем вы больны?

— Что-то с лёгкими, — моя собеседница не выглядит оскорблённой, куда больше её интересует ручка моей же сумки, возвышающаяся над столом.

— Это не лечится даже магией?

В ответ я сначала получаю грустную улыбку, а потом уже признание:

— Причина болезни магическая. Кого-то из моих предков прокляли. Мы сами не заметили, как все Овейн вымерли. Я последняя в роду. Если бы не деньги господина ли Жено, я бы даже не узнала, в чём кроется причина недомоганий, терзавших меня с детства.

— Грустная история.

Беа кивает.

— У вас всё?

Теперь киваю я.

Действительно всё.

Я смотрю на девушку, и на краткий миг мне кажется, что на её лице мелькает какое-то выражение, отдалённо похожее на решимость. Однако мгновение проходит, и вот Беа уже так же безмятежна, как и была. Даже ослабляет руку с платком.

Несмотря на завершение беседы, никто из нас не торопится вставать. Девушка глядит на дверь, я гляжу на девушку. Она несколько раз прочищает горло. Потом и вовсе подносит платок к губам, заходясь в приступе кашля, который всё усиливается.

С тревогой наблюдаю за тем, как краснеет её лицо. Наконец, я соображаю, что следует немедленно звать на помощь! Подхватываюсь с места, но Беа останавливает меня, вцепившись в моё запястье.

— Я позову кого-нибудь… — мой голос больше похож на растерянный лепет. Отчаянно стараюсь разжать на удивление крепкую хватку, но всё без толку.

Прокашлявшись несколько раз в платок, она зачем-то вкладывает его мне в руку, а после… отпускает. Сама!

— Зовите, — хрипит Беа, распластавшись на столе.

Естественно, я тут же выбегаю из комнаты.

Сестра Тарина вскакивает с места, только увидев меня.

— Ей внезапно стало плохо! Позовите кого-нибудь!

Женщина озирается по сторонам, будто в пустынном коридоре толпа людей! А потом не находит ничего лучшего, чем закричать во всё горло: