Он сам не заметил, как выбрался из темных глухих переулков на Княжью дорогу, а уж с нее свернул туда, где начинались дома приличные. И остановившись у одного — а ведь и сам он мог прикупить не хуже, небось хватило бы и на дом белокаменный в три этажа, и на прислугу, и на выезд красивый, — залихватски свистнул. Примолкли псы, и сторож взялся за трещотку. А Басурман с легкостью перемахнул через кованую ограду. Только заклятье охранное опалило щеку.

Столько лет прошло, а ничего нового не придумали.

А еще, казалось бы, серьезный человек, не последний в ведомстве полицейском.

Басурман легко пересек сад, и огромные волкодавы не посмели приблизиться, чуяли, что не справиться им с человеком, в котором изрядно было крови звериной. Впрочем, о том Басурман предпочитал не распространяться. Он, выпустив когти, с легкостью вскарабкался по плющу и, уже забравшись на балкончик, вновь свистнул.

— Да слышу я, слышу, — пробурчал надворный советник Истомин, позевывая. — Чего разошелся?

— Мало ли. — Басурман окинул фигуру старого приятеля насмешливым взглядом. — А я гляжу, тебе чины на пользу пошли… ишь, с каждым разом все солидней и солидней выглядишь.

— А ты как был оборванцем, так и остался…

— Кому-то ж надо…

— Выпьешь? — Из-под полы халата надворный советник извлек флягу. — Отменнейший коньяк…

— Воздержусь. Сам знаешь…

Та, иная натура, была слишком уж жива, а потому требовала неустанного контроля, ибо попусти, и… всякое случится. В прошлом и случалось, и тем Басурман не гордился.

— Знаю, знаю… ишь ты… а будто и не стареешь. Кровь?

— Кто ж знает… старею… скоро отойду.

— Насколько скоро? — Истомин хоть и гляделся этаким изнеженным барчуком, а слушать умел, и главное, слышал правильно.

— Может статься, что и на днях… на вот. Моим сунули, чтоб по городу разнесли. Я особо ретивого попридержал, да только чую, тем, кто им платит, не по нраву придется. И мои многие шумят… волчата подросли…

— Не удержишься? — Истомин листочек взял, очочки на нос напялил, пробежался взглядом и сплюнул. — Вот же ж…

— Не знаю. Попробую, но чую, полыхнет скоро. Если вдруг…

— Не переживай. Позабочусь. И об этих тоже… может, тебе того… сгинуть куда?

Сгинуть-то можно, только вот свои ж не поймут, случись возвращаться, многие это исчезновение припомнят… нет, надобно иначе. И Басурман покачал головой.