Сашка крутился поблизости, готовый в любую минуту прийти на помощь, успевая при этом разбрасываться комплиментами и создавать вокруг себя куражливый флер. Но на то он и Сашка…. Даже в образе надменного графа Шуйского, брат оставался шалопаем, которого выдавала мягкая, ироничная улыбка.

Присматривал за мной и граф. И не только Чичерин. Несколько раз я ловила на себе настороженный взгляд Истомина, да и вообще чувствовала так, словно на мне сошлись все нити этой многослойной паутины.

— Клубок змей… — презрительно протянул Сашка, когда матушка, дав знак, что ей нужно отойти, направилась к графине Истоминой.

— Но не каждая из них готова брoситься именно сейчас, — заметила я, принимая поданный им бокал. Поднесла к губам, задержала.

Как и в Аркаре, использование магии на таких приемах считалось не просто дурным тоном — едва ли не преступлением, так что блокаторы и браслеты, ограничивающее все, что выше третьего уровня, были не редкостью. Купол стоял и вокруг здания. Серьезный такой купол, вызывающий невольную зависть и восхищение.

Если для чего и было сделано исключение, так для защитных амулетов. Своей жизнью везде дорожили.

— Ты посмотри, какие лица! — сделав глоток — подарок Ибрагима на игристое вино никак не отреагировал, продолжила я приглушенно. — Улыбки. Глаза. Выражение лиц. И ведь знаешь, что это — маски, но выглядит настолько искренне, что перестаешь верить самому себе.

— Испортила тебя служба, — поприветствовав проходившего миму мужчину, с загадочной улыбкой ответил брат. — Ты позволишь пригласить тебя на танец? — неожиданно сдвинулся он, загораживая меня от всех остальных.

Музыка, доносившаяся из соседней залы, как раз сменилась, задавая ритм вальса.

— Почту за честь, — передавая бокал, который он тут же поставил на поднос прохoдившего мимо лакея, присела в легком реверансе.

Положив ладонь на подставленный локоть, направилась следом за братом, делая вид, что не заметила разочарования графини Куравлевой, явно желавшей со мной пообщаться.

Зал, из которого мы вышли, был отделан в родовых, сине-голубых тонах. В этом, танцевальном, все было светло-бежевым с бронзой.

Тяжелая люстра, хрустальным водопадом «падающая» с потолка. Камин, с двух сторон от которого стоялo несколько стульев. Переплетение «цветов», украшавших лепнину.

— Чичерин против твоего участия в расследовании покушения на императора, — выведя меня в круг, прoизнес вдруг Сашка.

— Да, он сказал, — чуть склонила я голову. Откинулась… его рука, лежавшая на моей спине, была крепкой, надежной.

— Я с ним полностью согласен, — закрутил он меня в вальсе.