Они с комфортом расположились на берегу озера в кальдере вулкана. После недавнего катаклизма уровень воды был ниже, чем раньше. Острые камни, покрытые высохшими водорослями, торчали на мелководье, словно клыки в пасти чудовища. Кое-где на ярко-зелёном травяном ковре проступали разрывы свежих камнепадов, сухие кроны вывороченных с корнем деревьев напоминали скелеты каких-то экзотических монстров. И всё же природа уже принялась залечивать раны, вызванные прорывом озера. Подземный источник постепенно заполнял кальдеру прозрачной водой удивительного изумрудного цвета, птицы вернулись в родную долину, и их гомон заглушал даже свист ветра в обломках скал.

– На твоём месте я бы поостерегся сюда возвращаться,– усмехнулся Венн. – Это смелость или безрассудство?

– Ты не причинишь мне вреда, я знаю,– уверенно произнёс Гор,– потому что ты меня любишь.

Венн бросил удивлённый взгляд на своё самоуверенное творение и расхохотался. Его сын, не обращая внимания на странную реакцию отца, продолжал сидеть в расслабленной позе, на его губах блуждала отрешённая улыбка.

– Не обманывайся, сынок,– отец перестал смеяться,– венны не умеют любить, по крайней мере, мужчины.

– Значит ты – исключение, как и мой брат,– в голосе Гора была такая непоколебимая уверенность, что отец невольно развернулся к нему всем телом, чтобы взглянуть в его лицо.

– С чего ты это взял? – недоверчиво спросил он.

– Я ведь не был твоим преемником,– спокойно пояснил Гор. – Значит, когда я стал помехой твоей миссии, ты мог безболезненно со мной расправиться, причём без всяких ритуалов и публичных казней. Я бы просто исчез, и никто бы даже не вякнул. Но ты этого не сделал, ты терпел мои выходки, пока я из помехи не превратился в смертельную угрозу. Но и тогда ты не смог довести дело до конца, ты отпустил меня вместе с Анарой, дал нам время прожить вместе одну человеческую жизнь. Это было неразумно и весьма рискованно для твоей миссии, но ты рискнул, чтобы сделать меня счастливым. И проиграл.

Венн молчал. До сих пор он даже сам себе не мог признаться, что это именно любовь к сыну в конечном счёте погубила и его самого, и всю его расу. И ладно бы он питал нежные чувства к старшему, который был настоящим венном и его преемником. Так ведь нет, Сабина он откровенно использовал, тот был просто инструментом для сохранения жизней нескольких сотен его соотечественников и его самого. А вот Гор был ему по-настоящему дорог, хотя именно его Венну не раз приходилось приносить в жертву своей миссии. Он прислушался к своим ощущениям и с удивлением понял, что не испытывает ни досады, ни злости. Напротив, ему стало легко, словно с души свалился непосильный груз.