- И не надо, - отмахнулась Лесс, - будут тебе ямы. Нужна лишь хорошая веревка.

- И драгоценные камни, величиной с ноготь большого пальца, - со вздохом договорил Янг, - увы. Я подумал обо всем, но не о том, что в пустыне нам могут понадобиться наши коронные регалии.

- Не грусти, Богоравный, - беспечно протянула Лесс, - Льдинок наморожу. Они сработают не хуже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Льдинки, на этой жаре? Ты шутишь? Они растают через пару мгновений.

- Не так скоро... Но растают, ты прав. Только я уже сделаю все, что необходимо.

Янг осторожно взял ее пальцы в свои. И все же улыбнулся, да вот только Росомаха не смогла так же беспечно ответить на эту улыбку. Слишком много было в ней недосказанного.

- Если все закончится, а мы еще будем живы, я буду тебя просить...

- О чем?

- Пока не скажу. Узнаешь... Сейчас скажу одно - когда услышишь мою просьбу, не отвечай сразу. Подумай. Хотя бы пол стука сердца. Это ты сделаешь?

- Пока не скажу, - качнула головой Росомаха. - Может быть. Спросишь - узнаешь.

...Уехал он затемно, по холодку. Вместе с калафом хассери и лучшими воинами, ко входу в долину.

Сквозь сладкий утренний сон Лесс смутно слышала, как супруг собирался и распекал одного из аскеров за то, что тот, во время "горячего" братания с хассери умудрился оставить где-то свой колчан со стрелами... Но открыть глаза так и не смогла. То ли Янг что-то подмешал в воду, то ли... ах, мужчина, который может не давать своей женщине сомкнуть глаз почти до рассвета, право, в снотворном не нуждается.

А поздним утром на дороге, ведущей из каменной долины, показался одинокий всадник. Он был без шлема, но в металлическом нагруднике и сидел на лошади, норовя сползти вбок.

Всадник добрался, а точнее, умная лошадь сама довезла его до шерстяного дома калафа и остановилась.

Всадник сполз на землю, на руки воинов, да так больше и не встал. Из его спины торчала тяжелая стрела, из тех, что пробивают доспех.

Всадник был еще жив и хотел что-то сказать, но сколько не пытался, изо рта вырывался один сип. А потом пошла темно-вишневая, густая кровь и воин потерял сознание. В себя он уже не пришел, и умер к исходу второй короткой клепсидры, не смотря на все усилия шаманки.

Росомаха проснулась от громких голосов, в которых, при всем желании, было не различить привычной почтительности.

- Если все так, как говорит воин из Шариера, тогда почему наш Карек убит в спину твоей стрелой, - услышала она. И, вместо того, чтобы вскочить, плотнее смежила веки и постаралась дышать ровнее.