Того, кто подбил оставшихся в долине хассэри на бунт и убийство, Росомахе сперва даже жалко стало. Аскеры, вынужденные воевать на голодный желудок, да еще так, чтобы, не дай Небо, никого не убить - были злы, как демоны. И выместили свою злость на предателе, вволю покатав его пинками по клочку земли размером в одну шестую нормального плаца, но, волей Святого Каспера, собравшем половину камней этой долины.

Весь в синяках и кровоподтеках, баюкающий ушибленную а, может, и сломанную руку, с заплывшим глазом, в порванной одежде и одном сапоге... второй, видимо, свалился в полете. Как тут не пожалеть?

- Кто таков? - спросила Росомаха. Голос ее, против воли, прозвучал немного мягче обычного.

- Немедленно прикажи отпустить меня, имперская тварь, а потом встань на колени и молись, чтобы я тебя простил и взял в свой дом шестой женой, во искуплении предательства! - невнятно проговорил "военнопленный" морщась от боли в разбитой губе.

- Надо же, - удивилась Росомаха, - это животное умеет мечтать. Совсем, как человек. Удивительный научный феномен. Может, изучить его на досуге.

- Изучить, госпожа моя? - переспросил любопытный десятник.

- Ну да. Отрезать голову, да поковыряться там, посмотреть, чем его мозг отличается от мозга курицы или коровы. Чем демоны не шутят, может, прославлюсь... Связать его и заткнуть рот кляпом, - распорядилась кесара, отворачиваясь.

- А допросить?

- Алай, если животное говорящее, это еще не значит, что оно может сказать что-то умное, - наставительно произнесла Росомаха, - если бы твой верблюд вдруг заговорил, ты бы попросил его истолковать тебе изречения Святого Каспера?

Вдоль ряда аскеров прокатился смешок.

- Я думаю, госпожа моя, я попросил бы его заткнуться, - признал десятник.

Солнце, которое неспешно, даже лениво поднималось над скалистой гребенкой, было словно заключено в кольцо. И кольцо это было красным.

- Плохая примета, - заметил калаф хассэри.

Старик был облачен в легкий доспех, согласно его высокому статусу, но шлем одел самый обычный. Его личный, с пышным султаном, с неохотного согласия калафа, позаимствовал один из рядовых воинов.

- Плохая, - спокойно согласился Янг. Он был в обычной шамайте, и только под хафаном скрывалась тонкая кольчуга. Слишком тонкая, чтобы уберечь от удара копья, но способная спасти от стрелы на излете, дротика и скользящего удара сабли. Не слишком надежная защита, но зато не лишающая подвижности. - Только не для нас, а для ниомов.

- Мне бы твою веру, Богоравный, - отозвался калаф.

- Так возьми, - пожал плечами Янг, - мне не жалко, у меня много.