"Думаешь, ты намного меня переживешь? - Удивилась про себя Шекер, - наивная ты, однако!"

Но вслух ничего не сказала. Ее роль не предусматривала слов, а молчание ничуть не тяготило. Она и дома привыкла, в основном, помалкивать. И это привело ее на трон Шариера. Кто знает, может быть удасться отсюда шагнуть еще выше? Туда, где в безоблачном лазоревом просторе парят над шпилями крупные, хищные клинохвосты.

Человек - тоже ведь хищник. А кто с этим не согласен, тот - добыча.

За тонкой стеной послышались тяжелые шаги охранников в легком доспехе. Вроде бы для почета и безопасности молодой царицы. На самом деле - Шекер знала это точно, Зара и не подумала скрывать от нее такую несущественную малость - у этих аскеров был приказ убить Шекер, если она заартачится или попытается бежать.

Двери распахнули на обе створки и зычный голос объявил:

- Дорогу царице Шариера, будущей матери Священного кесара, дорогу надежде кесарии...

...Интересно, что бы запели они все, узнав, что никакого ребенка нет, а менталист почему-то не может раскусить вранье царицы? Удивились бы, наверное. Кое-кто - смертельно, в этом Шекер не сомневалась.

Что ж. Нужно идти. Она будет танцевать над оскаленными саблями столько, сколько нужно. Сил у нее еще много.

Нефритовый зал самым большим не был, но Шекер провели именно туда. По приказу Зары, не иначе. Оскорбительный, по сути своей, намек: "Знай свое место, наложница..." Шекер разглядела, и... улыбнулась. Благо, улыбки этой никто не видел.

Если уж берешься кого-то обижать и унижать, так хорошенько подумай. Вдруг ненароком похвалишь и ободришь?

Шекер неспешно прошла меж фигурных колонн, по шелковому ковру цвета зеленого чая с желтыми цветами. В Хаммгане такие расстилали на удачу, и, вообще, все оттенки зеленого использовали, если хотели призвать благословение богов.

На небольшом возвышении стояло высокое кресло, куда и опустилась Шекер, правду сказать - с трудом. Абайя почти не гнулась.

По левую руку от нее расположились семнадцать благообразных сановников с гладкими, немного "бабьими", но, несомненно, благородными лицами. Квирин евнухов, негласное правительство кесарии. Кое-кого из них она даже видела во время чаепитий с Зарой, правда, говорить с ними не довелось. Зара не любила, когда ее молоденькая "подружка" открывала рот, больше говорила сама.

По правую руку лица были сплошь незнакомыми, да и откуда. "Лучшие люди", главы самых знатных родов, числом четырнадцать. Бороды топорщатся, хафаны расшиты золотом, глаза хищные, как у клинохвостов. Все правильно, эти - точно своего не упустят.