...Царица с петлей на шее - вот кем она была здесь. Номинальная владычица Шариера, которой на деле не дозволялось даже выбрать, как плести косы. Неужели именно о такой судьбе для любимой дочери мечтала Юмшан? Хотя, с нее бы сталось. Не ей же мучиться!

Повседневная одежда хичинов, и мужская и женская, была простой и удобной. Она защищала от злого солнца и жалящего, как тысячи иголок, мелкого песка, ночного холода и нескромных взглядов. А больше от нее ничего и не требовалось. Шекер к ней привыкла.

Сейчас ее облачили в шелковую нижнюю рубашку. Она была тонкой, почти невесомой. Девушка вздохнула от удовольствия и подумала, что все приятности в этой жизни лишь вестники бед, а, значит, расслабляться рано.

Вторым предметом оказались алые, как кровь из жилы жизни, ширвали, собранные в плотные складки и стянутые на бедрах.   А дальше была тяжелая, душная абайя - черная, как безлунная ночь над Хаммганом и расшитая серебром и жемчугом так плотно, что весила, наверное, несколько таров. Чтобы просто согнуть руку в таком платье, пришлось бы приложить усилия.

На плечи словно легла невидимая гора. Шекер тихонько вздохнула и немедленно получила укоризненный взгляд от старой рабыни.

Эта могла "царицу" и по щекам нахлестать! Мерзавка служила Заре... И все, больше можно не говорить ничего.

Хитрая старуха в простой алобее, тихонько курившая свой кальян в личном садике на женской половине дворца - вот кто был настоящей царицей. А Шекер - просто кукла. Которую дергают за невидимые ниточки и могут в любой момент приказать зашить в мешок.

Кукла, которая... пока не сыграла свою партию. У которой на доске так мало - и так много. Да благословят Высокие Небеса Священного кесара, который дал ей право одного хода... Без него Шекер была бы обречена стать такой же, как Зара, а это - страшно.

Сейчас старуха была довольна, как курица, у которой из яйца вылупился павлин. Но курица - она и есть курица. И предназначение ее определено раз и навсегда. Она закончит свои дни в лапше.

Рабыни набросили на Шекер узорное покрывало, верхний конец затянули сзади на голову и закрепили при помощи хитрого посеребренного шнурка на лбу, а оставшуюся ткань скололи спереди тяжелой, крупной застежкой, украшенной драгоценными камнями,  так, чтобы ткань красиво спадала на спину и бока, почти полностью укрывая фигуру.

- Красавица, - удовлетворенно заметила рабыня, оглядывая Шекер как произведение искусства, вдобавок - своего собственного, - Даже жаль тебя... немного. Недолго тебе осталось. Пока не родишь, дольше госпожа Зара тебя терпеть не будет.