У меня в груди что-то задрожало, горло сдавило всхлипом.

— Отдай мне ее, иначе я тебя уничтожу.

— Ее здесь нет. Думаю, вам стоит поискать в другом месте.

Доминик шагает вперед, но Хантер кладет руку ему на плечо и качает головой. И, как ни странно, с рукой не прощается.

— Ты сказал, — говорит мой волк, — что ты ее истинный, так определи, где она.

О чем они? О той глупой идее, что Хантер моя половинка? Бред! Я к нему ничего не чувствую.

— Здесь повсюду это вонючее растение, я чувствую себя так, будто у меня насморк.

— Для истинного это не должно быть проблемой.

— Тогда оба будем надеяться, что я истинный. Это единственный шанс ее найти.

Они сверлят друг друга взглядами несколько мгновений, и после Доминик снова поворачивается к Кампале:

— Если ты ее не прячешь, зачем все эти цветы?

— У меня есть личные секреты, Экрот.

— А у меня тоже есть связи в полиции, Кампала. Поэтому либо я здесь все обыскиваю по-хорошему, либо получаю ордер на обыск и делаю так, чтобы волчьих боев не было по меньшей мере полгода.

Из-за маски и измененного голоса сложно сказать, какие чувства испытывает Дэнвер. Ярость? Досаду? Или он наслаждается, издеваясь над Домиником? Но отвечает он спустя небольшую паузу:

— Ты же знаешь, какие убытки это повлечет.

— Знаю. Тебе придется искать другую работу.

— И что ты скажешь полиции? Основание для обыска?

— В двух кварталах отсюда, на одной из парковок, мы нашли машину Анны Брайс. Она вывезла Шарлин из поселения, номер сменили, но запах моей женщины остался. Мотив, улики, этого достаточно для полиции и для волчьих законов.

— Зачем тебе ордер? Можешь обнюхать склады от пола до потолка.

Я понимаю, что они ничего не найдут.