Кампала об этом позаботится.

Звукоизоляция. Цветы. Я в клетке.

— Доминик! — кричу я и не верю своим глазам, когда он оборачивается. — Доминик! — повторяю громче. — Ты меня слышишь?

Но он просто уходит. Уходит, чтобы обыскать склад, и главное — я этого не увижу, потому что камеры показывают исключительно оранжерею. В этом я убеждаюсь, надавливая кнопку на мониторе. Склад огромный, поэтому я даже не узнаю, когда Доминик будет проходить мимо, чтобы можно было крикнуть громче.

Что делать?

Что они там говорили про истинных? Что я вообще знаю про истинные пары?

Ничего. Ничего я про них не знаю!

Я сдавила виски и приказала себе успокоиться. Хватит кружить по этой комнатушке, по ней вообще кружить проблематично. Допустим, я не знаю про истинные пары, но я хорошо помню легенду о Руфусе и Ирине, пусть даже она считается всего лишь фольклором. Но если верить большинству вервольфов, имани тоже не существует! А я существую, и если Хантер моя истинная пара, нужно сосредоточиться на нем.

Я погладила живот, убеждая малыша успокоиться, а заодно убеждая успокоиться себя, и попыталась представить Хантера. Но он категорически отказывался представляться. Вместо него перед мысленным взором появлялся образ белоснежного волка. И когда у меня раз в пятый не получилось позвать Хантера, я плюнула и стала звать Доминика. Оказалось, вспомнить то чувство, которым он обволакивал меня в минуты, когда мне было больно и плохо, очень просто. Вспомнить сон, где мы были втроем с нашим малышом. Раскрыть собственные чувства, всю свою любовь.

— Доминик! — позвала я, и будто сквозь толстенную стену услышала ответ:

— Шарлин.

В этот момент дверь распахнулась, но вместо своего волка я увидела Лабрю, схватившую меня за руку и потянувшую за собой.

— Пойдем! Кампала приказал тебя перепрятать.

— Доминик!

— Да хоть оборись, дура. Они в другом конце здания, через множество толстых стен.

Я ей не отвечаю, потому что совершенно ясно осознаю, что это правда.

Потому что я чувствую Доминика, а он чувствует меня.

Наша связь сейчас будто канат.

— Он идет сюда. Доминик направляется к нам.

Не просто идет, бежит.