– Мне недолго осталось, поэтому слушай внимательно. Отныне твоя судьба связана с моим проклятым наследием. Знаю, ты обратишь его во благо. Я полагаюсь на богинь судьбы. Используй мои силы… – Агада замолчала, и я услышала странный звук – звонкий, полый, дребезжащий. С таким звуком разбивается фарфоровая кукла. – Позаботься о Маэле. Поблагодари его от меня. Скажи, что он навсегда останется моим братом. Я желаю вам…

В следующую секунду ветви плюща с оглушительным шорохом расплелись, и листья упали на землю. Яркий свет прожекторов осветил Агаду, и я в ужасе попятилась. Пепельно-серая кожа, покрытая мелкими трещинами… Золотой браслет исчез… Не издав ни звука, Агада прямо у меня на глазах обратилась в прах.

Аид закричал от ярости. Видимо, он понял, что Агада обвела его вокруг пальца. Она не собиралась с ним сотрудничать, а лишь хотела выполнить план богинь судьбы.

Мои раны затянулись. Кровь снова потекла по венам. Я чувствовала себя лучше, чем раньше. Меня переполняла сила и энергия. Но эйфория быстро сменилась грустью – я скорбела по Агаде, доверившейся богиням судьбы. Знала ли она, что ей придется пожертвовать собой, чтобы вернуть меня к жизни? Даже не знаю… Ее голос звучал так испуганно и удивленно, словно это стало неожиданностью и для нее.

Я торопливо оглянулась на Маэля. Тот лежал на прежнем месте и не двигался. Каменный пол жадно впитывал кровь. Сколько крови! Вскрикнув, я бросилась к Маэлю и аккуратно убрала волосы с его лба. Белое, как полотно, лицо, красные губы… Я вспомнила, как Маэль проверял мой пульс, сделала то же и чуть не заплакала от облегчения. Пульс был слабым и неровным, но это биение под моими пальцами говорило о том, что Маэль еще жив.

– Что ты с ней сделала, бесполезная нимфа? – вскричал Аид. – Верни ее, а не то я собственноручно тебя…

Через потолок пробилась сверкающая вспышка.

Аид громко выругался, его сыновья пригнулись, а я прикрыла руками голову Маэля.

Знакомый запах. Неужели это… лосьон после бритья?

Гермес одернул рубашку, провел рукой по волосам и громогласно заявил:

– Я требую объяснений от всех и каждого в этой тошнотворной дыре!

Аид подтолкнул вперед Мориса, своего сына-адвоката.

– Катакомбы являются землей общего пользования. Законом не запрещено здесь находиться, – твердо сказал тот.

– Помолчи, мальчик, – отрезал Гермес. – Негоже деткам встревать во взрослые разговоры.

Что ж, Морис – всего лишь полубог, и никакое юридическое образование этого не исправит. Оскалившись, Морис зашипел. По-настоящему зашипел – его зубы заострились, пальцы превратились в когти, а из-за спины показался тонкий хвост.