— Что там? — Я в тревоге натянула поводья.

— Кролик. — Она пустила Фиддат легким галопом, я старалась не отставать. Действительно ли чародея так трудно выследить, как говорил Мэтью?

Через перелесок мы выбрались в поле. Изабо придержала Фиддат, я Ракасу.

— Видела когда-нибудь, как вампир убивает? — спросила она, следя за моей реакцией.

— Нет, — спокойно ответила я.

— Кролики маленькие, с них и начнем. Жди здесь. — Она легко соскочила с седла, Фиддат послушно стояла на месте. — Диана, — сказала Изабо резко, не сводя глаз с добычи, — ко мне нельзя подходить, когда я охочусь и когда ем. Понятно?

— Да. — Изабо хочет затравить кролика и выпить его кровь у меня на глазах? Тогда у меня нет ни малейшего желания к ней приближаться.

Изабо понеслась по траве с такой быстротой, что превратилась в размытое пятно. Замедлив на одно мгновение бег — так сокол замирает, прежде чем пасть на добычу, — она сгребла испуганного кролика за уши, триумфально воздела над головой и вонзила зубы в самое его сердце.

Кролики, может, и маленькие, но крови в них, если пожирать их живьем, на удивление много. Это было ужасно. Изабо досуха высосала зверька, который быстро перестал дергаться, вытерла рот его шкуркой, швырнула тушку в траву и три минуты спустя снова очутилась в седле. Щеки у нее слегка зарумянились, глаза сверкали ярче обыкновенного.

— Ну что? Поищем что-нибудь посытнее или вернемся домой?

Изабо де Клермон испытывала меня на прочность.

— Езжай, я следом, — сказала я угрюмо, посылая Ракасу вперед.

Время прогулки для меня измерялось не движением солнца, которое все так же скрывалось за тучами, а возрастающим количеством крови. Изабо кормилась сравнительно аккуратно, но заказывать кровавый ростбиф я бы еще долго не стала.

После кролика охотница убила здоровенного зверя вроде белки — сурка, сказала она, — лису и дикую козу (кажется). Когда она выбрала новую цель, молодую олениху, я решила, что с меня хватит.

— Изабо, неужели ты до сих пор не наелась? Оставь ее.

— Богиня охоты не желает, чтобы я травила ее оленей? — В голосе насмешка, в глазах любопытство.

— Не желает.

— А я вот не желаю, чтобы ты охотилась за моим сыном. Помогло это мне? — Она спрыгнула с лошади.

У меня руки чесались вмешаться, но я понимала, что к Изабо сейчас приближаться и впрямь опасно. После каждого убитого ею животного ее глаза говорили мне, что она не вполне владеет своими эмоциями и не вполне отвечает за свои действия.

Олениха попыталась скрыться в кустах, но Изабо снова выгнала ее на открытое место, где и настигла. У меня все переворачивалось внутри. Изабо убила ее быстро, животное не страдало, но я прикусила губу, чтобы сдержать крик.