— По словам Эмили, чары Ребекки должны были продержаться до прихода «возлюбленного из тени», — помрачнел Мэтью. — Твоя мать думала, что я сумею защитить тебя от Нокса и Конгрегации.
— Защитить себя могу только я сама. Сату права: я не ведьма, а пародия на нее. — Я снова уронила голову на колени. — Ничего общего с матерью.
Мэтью встал, протянул мне руку и приказал:
— Поднимайся.
Я думала, что он прижмет меня к себе и утешит, но он лишь просунул мои руки в рукава парки и строго сказал:
— Ты ведьма. Учись сама заботиться о себе.
— Не сейчас, Мэтью.
— Хотел бы согласиться с этим, но не могу. Конгрегации нужна твоя сила — или по крайней мере информация о том, на что ты способна. За полтора века «Ашмол-782» открылся только тебе.
— Ты и Рыцари Лазаря им тоже нужны. — Я отчаянно старалась отвлечь его внимание от себя и своей злополучной магии.
— Конгрегация давно могла уничтожить братство — шансов у нее было хоть отбавляй. — От взгляда Мэтью, взвешивающего мои немногие сильные и многие слабые стороны, мне становилось не по себе. — Они к этому не стремятся — им нужна либо рукопись, либо ты.
— У меня хватает защитников. Ты, Сара, Эм.
— Мы не можем быть с тобой неотступно. И потом, неужели ты хочешь, чтобы Сара и Эм пожертвовали жизнью ради тебя? — Вопрос был, что называется, лобовой — задав его, Мэтью попятился и присел.
— Ты пугаешь меня. — Адреналин поступал в кровь, унося остатки наркотика.
— Нет. — Со своей вздыбленной гривой он был вылитый волк. — Я почуял бы, если б ты боялась по-настоящему. Ты просто растеряна.
В горле у него нарастал грозный рокот — от удовольствия он рычал совсем по-другому. Я, в свою очередь, попятилась от него.
— Но хотя бы знаешь, когда надо бояться — уже хорошо.
— Что ты делаешь? — прошептала я, но он куда-то исчез. — Мэтью? — моргнула я.
Два ледяных буравчика ввинтились в мою макушку. Мэтью висел на дереве, как летучая мышь — ногами зацепился за ветку, руки распростер словно крылья.
— Я не твой коллега, и это не академический диспут. Речь идет о жизни и смерти.
— Ладно, слезай, я все поняла.