Когда Изобель достигла последней ступени, она оказалась на чердаке. Стол и стулья, за которыми она когда-то сидела с Вореном, теперь зависли в воздухе. Несколько книг, и старый потертый коврик лениво проплывали по воздуху.
Она посмотрела в окно наверху лестницы, перед которой она теперь стояла. Оно должно было показать ей кирпичную сторону и окна соседнего здания. Вместо этого там были только измученные штормом лесные чащи. Та же самая история была и с другим окном, овальным, над столом, которое в реальном мире выходило бы на улицу. Это было место, где она впервые прочитала По, и стоя там и глядя на все это, этот промежуток времени казался ей годами.
Пристальный взгляд Изобель прошёлся по тонкой, знакомой книге, плавающей возле стола. Она признала ее сразу — черный блокнот Ворена — и она пошла, чтобы взять его. Она зажала его между ладоней, и позволила кончикам пальцев пробежать по поверхности книги, затем поддела пальцем обложку снизу. Она открыла книгу, просматривая страницы, переполненные его красивым почерком. Она остановилась на рисунках, внезапно понимая, что она видела их прежде. Наброски лиц с отсутствующими частями уставились на нее. В середине она увидела знакомое лицо Пинфаверса, хотя он не был подписан. Она помнила эти страницы со дня в библиотеке, когда они встретились в первый раз, чтобы готовить доклад. Изобель повернула книгу боком, замечая стихотворение, которое простиралось вертикально вниз, написанное между обложкой и краями страницы.