Шарль глубоко вздохнул. Словно собирался с силами.

– Мне очень сложно об этом говорить.

– А ты попробуй?

– Я боюсь, что ты станешь меня презирать. Или что-нибудь еще, похуже.

– Например?

– Вернешь Альфонсо, выгонишь прочь…

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

В лиловых глазах стыла тоска.

– Знаю. Это очень длинная и старая история, Юля. И я вел себя весьма и весьма некрасиво в ней. Мое проклятие – это результат моих и только моих действий. Как ни печально.

– А ты попробуй рассказать, – тихо попросила я. – Я не стану тебя судить. Обещаю.

Шарль помолчал несколько секунд, собираясь с силами. И тихо начал:

– Я родился больше тысячи лет назад. Ты знаешь, чем драконы отличаются от оборотней?

– Своей второй ипостасью? – предположила я.

Шарль покачал головой.

– Нет. Оборотень – это человек, который умеет превращаться в зверя. Часто – не контролируя себя. Дракон же – это дракон, который умеет превращаться в человека. Человек для нас – вторая личина. Не самая привлекательная, надо сказать. Но что дано, то дано. И мы можем контролировать превращения по собственной воле. Можем обратиться трижды за час – и можем прожить сотню лет, не превращаясь в дракона.

– Именно поэтому пошел слух, что драконы вымерли?

– Именно. Какая радость обращаться, чтобы тебя поймали и посадили в клетку, как последнего диплодока планеты?

– Или тираннозавра. Кстати, они были пернатыми?

– Не знаю. Я их не застал. Кстати, именно отсюда все сказки о драконах, которые похищали девушек. Сама понимаешь, ящерице без мозгов они ни к чему, она и поближе обед найдет. А вот если ты умеешь обращаться, да еще влюбился… Так произошло с моим отцом.

– Ты дракон только по отцу?