Получилось в меру умилительно и умолительно. И полянка тут же откликнулась на мою просьбу. Лужица чуть потемнела – и я увидела наше трио, лежащее на кровати. Мечислав выглядел ужасно неаппетитно. Сейчас доктор как раз извлек из него вторую пулю – из легкого – и швырнул в стоящий рядом лоток. Вадим подавал инструменты и иглы.

– Шеф жив? – коротко спросил он.

– Сам удивляюсь, – отмахнулся вампир. – Как девчонка?

Вадим одной рукой подал ему пинцет (зажим?), а другой рукой нащупал у меня на шее пульс.

– Жива. Пульс ровный. Больше не скачет.

– А этот? Тампон!

– Жив. И тоже больше не дергается. Много еще осталось?

– Еще одна пуля. Где она у нас тут? О! Какая прелесть! В ребре застряла! Ну-ка, иди сюда, моя маленькая…

Мечислав поморщился.

– Врачи вообще жуткие циники, – утешила я. – Так что тебя сейчас просто ассоциируют с колбасой. Неприятно, но лучше перетерпеть, чем помереть.

– Да я не о том. Теперь наверняка ребро сломали. Придется дня три не дышать лишний раз.

– А вы все равно не дышите.

– И вид не делать. И говорить будет сложно.

– Перетерпишь.

Жалеть вампира я не собиралась. Не фиг было под пули подставляться. Если бы не Шарль, я могла бы и подохнуть тут, пытаясь вытащить одного зеленоглазого типа. И вот не надо мне про романтику. Меня не устраивает вариант «они умерли счастливыми в объятиях друг друга». Лучше уж «Как они друг драга достали за последние две-три тысячи лет»! Вот!

Тем временем из вампира извлекли третью пулю. Я слышала, как она брякнула о металлический лоток.

– Оставишь себе на память? – спросила я вампира, который пристально вглядывался в прозрачную воду.

– Если бы я себе все это добро на память оставлял – мог бы доспехи отлить, – презрительно фыркнул вампир. И без перехода спросил:

– Это сюда ты от меня уходишь? Когда творится твоя магия?

Я пожала плечами.