Элис осознала свою оплошность и решила, что специально не будет подглядывать за Беллой сегодня, чтобы насолить мне. В чём заключалась месть, я не совсем уловил, но это определённо было не совсем удобно, так как я надеялся, что хоть случайно замечу в видениях сестры, чем занимается девушка, может быть увижу, сильно ли обидели её мои неосторожные слова.

Да, то, что я сказал глупость, я понял сразу после ответа Свон. Но я был настолько недоволен им, ведь тот предполагал опасность прежде всего для неё, что не представлял, как могу извиняться за свои слова. На желание Беллы начать эксперименты с себя мне хотелось взять её за плечи и хорошенько потрясти, чтобы выкинуть эти мысли из этой очаровательной головки.

Конечно, я не собирался обвинять её в жестокости. Я просто хотел понять, имеет ли она представление о том, насколько тернистый путь выбрала для своей мечты. Меня тянуло вернуться к ней, извиниться… И отговорить её от этой бредовой идеи экспериментов над собой, как будто бы она уже начала их, хотя, возможно, это была мечта из области «покорить Аконкагуа» или «донырнуть до дна Марианской впадины»…

Минутная стрелка ползла невыносимо медленно, а я боролся с собой, чтобы не сорваться к Свон сию же секунду. Чувство тревоги нарастало. Я вдруг вспомнил, что Белла читала прошлой ночью и о чём говорила с моим отцом в больнице… Одновременно с ужасом пришло понимание, что эта девушка планирует и покорить, и донырнуть… Подавляя в себе ранние признаки паники, я мерил шагами собственную комнату, пытаясь отвлечься от мыслей о девушке, но не выходило. Музыка звучала бесполезным фоном, а я мысленно выстраивал будущий разговор, раскладывая в голове аргументы, которые могли бы убедить Изабеллу Свон не рисковать собственным здоровьем в погоне за химерами.

Есть риск, что мои слова её не убедят. Особенно после сегодняшнего. Кто я для неё? Одноклассник, её сверстник. Я не думаю, что моё мнение в этом вопросе она сочтёт объективным и ценным… Тогда, возможно, отец… Я вспомнил, с какой доверчивостью, симпатией и неприкрытым уважением Белла смотрела на моего отца. Но почему-то привлекать Карлайла хотелось лишь в крайнем случае. В конце концов, у меня есть как минимум полтора года, чтобы отговорить будущее светило медицины от экспериментов над собой. Неужели за это время я не придумаю, куда перенаправить энтузиазм этого смертного создания?

На мгновение я испытал досаду, что в первый день произвёл столь пугающее впечатление на дочь шерифа. Если бы не оно, я был уверен, отношения с девушкой были более доверительными уже сейчас. Я вспомнил её нетипичную реакцию на попытку внушения. Она выглядела, как кролик перед удавом, пока не взяла себя в руки и не стала объяснять «ползучему» в моём лице, что он не на того грызуна нарвался…