Перед ним была все та же Эльза. Та же вспыльчивая, добрая и милая особа. Он не видел в ней продажную девку, не посчитал ее доступной после той ночи. Он чувствовал вину за то, что не смог совладать с самим собой. За то, что не сдержался. И теперь она страдает.

— Вот еще одеяла, укрой ее, — Приказала Полюшка, кинув пуховые одеяла мужчине в руки. Расправив материю, Жерар накрыл Эльзу еще одним одеялом, а затем и еще одним. Полюшка же вытащила градусник и, все таким же холодным, безэмоциональным голосом заявила:

— Тридцать семь и восемь. Очень плохо. — Полюшка забрала градусник и ушла в другую комнату. Но очень скоро вернулась со стаканом воды и каким-то странным маленьким предметом в руке белого цвета цилиндрической формы.

— Это жаропонижающие таблетки из двадцать первого века, — пояснила Полюшка, присаживаясь у изголовья пострадавшей девушки, — ну-ка подержи, — протянула она ему стакан, до краев наполненный жидкостью. Полюшка аккуратно приподняла голову Эльзы и попыталась привести в чувство.

— Очнись, Скарлет, дома спать будешь, — довольно грубо произнесла Полюшка, легонько ударяя по обеим щекам Эльзы. Девушка закашлялась и промычала что-то невнятное в ответ, — реакция есть, это хорошо. Вот, держи, Эльза, — Полюшка силой засунула таблетку в рот девушки, — Жерар, давай стакан, — потребовала она, протягивая свободную руку в сторону мужчины, даже не глядя в его сторону. Почувствовав, как стакан опустился в ее руку, Полюшка сжала ладонь и осторожно, чтобы не расплескать воду, поднесла стакан к губам Эльзы. — Пей, Скарлет. — Приказала Полюшка, прислоняя край граненого стакана к губам девушки с силой вливая в полость ее рта немного жидкости. Эльза инстинктивно сделала большой глоток и вновь закашлялась, — глотай давай, — скомандовала целительница, заливая в полость рта Эльзы полстакана воды. Эльза начала судорожно глотать воду, но в какой-то момент подавилась от такого большого ее количества и вновь закашлялась, замотав головой в разные стороны. Однако Полюшка сильно прижала ее голову к себе, не давая вырваться. — Жерар, — она протянула ему полупустой стакан. Мужчина устало вздохнул, но стакан принял. Полюшка же взяла то самое полотенце, которым Жерар вытирал Эльзу некоторое время назад, и небрежно вытерла девушке лицо. Положив ее голову обратно на подушку, Полюшка отстранилась, поднялась и, на выходе из комнаты, не оборачиваясь, бросила:

— Ей станет легче ближе к вечеру. Вот тогда и придет в себя.

Жерар остался стоять подле кушетки, на которой спала Эльза. Поставив стакан на тумбочку, что стояла неподалеку, мужчина подошел к ней и, тихонько опустившись на мягкую перину, прилег рядом с девушкой. Повернувшись к ней лицом, Жерар подложил правую руку под свободную подушку, на которую тяжело опустилась его голова, а второй, левой рукой, обнял Эльзу, прижимая ее к себе. Три одеяла, которыми была укрыта Эльза, слегка смялись под тяжелой рукой Жерара, что придавила их к телу девушки, согревая живот и ребра оружейницы в три раза сильней.