Заклинательница уже собиралась уйти. Она чувствовала, что поступила правильно. Не было стеснения, как об этом пишут в книжках, не было и окрыляющего чувства, о котором пишут в романах. Было… облегчение. От того, что она сказала ему об этом. И теперь Люси было все равно, примет ли он ее чувства, или отвергнет. Она любила этого человека. И она было готова принять любое ее решение. Примет он ее чувства — хорошо, не примет — больно, конечно, но она этого не покажет. Она свыкнется с его решением, примет его. Как там говорится? Если любишь — отпусти? Да, Люси была готова отпустить Нацу, если он не любит ее, или не испытывает хотя бы малость тех чувств, что испытывает она. Но она была бы счастлива, если бы он ответит на ее чувства. Согласился быть с ней. Не важно тогда, сильно бы он ее любил, или нет. Ее любви хватило бы им обоим. Раньше Люси недоумевала, как так, довольствоваться своими чувствами на двоих. Раньше ей был неизвестен смысл этой фразы, «моей любви хватит на нас обоих». Раньше она была эгоисткой в этом плане, ей нужны были ответные, и не менее сильные чувства. А теперь… теперь все изменилось. Теперь Люси была рада и от того, что просто сказала ему обо всем. И если бы он только принял ее чувства, пусть даже не испытывая ничего подобного к ней, она была бы и этому рада. Да, Люси понимала, что в таком случае, если один любит, а другой нет, ей будет тяжело. Она это прекрасно осознавала. Как в сказке ведь не бывает. Если она переживет эту войну, и Нацу согласится быть с ней, пусть, и без любви, Люси сперва будет этому очень рада. Потом они, возможно, поженятся, детей заведут. И Нацу полюбит кого-то. Если не ее, то кого-то другого. Будет ей изменять, а может, будет пить, потому что ему не будет хватать ее чувств на них двоих. А она, Люси, будет с этим мириться. Раньше она не понимала таких женщин. Да и сейчас не особо понимает. Но Люси знала, что будет с Нацу не смотря ни на что. Как бы трудно ей не было, как бы он не вел себя по отношению к ней. Она была к этому готова. Обречь себя на муки. Наверное, хорошо было бы, если б она, Люси, вернулась в двадцать первый век принудительно, без Нацу. Да, ей будет плохо, она будет ненавидеть судьбу за такое. Но тогда ей удастся избежать тех трудностей, которые ждут ее в будущем при не самом благоприятном раскладе.

Ай, да пошло он все. В конце концов, Нацу, ее любимый Нацу, всегда говорил, что не нужно захламлять себе голову мыслями о будущем. Нужно жить настоящим. Сказала ему обо всем, и молодец!

Люси спешно двинулась в сторону дома, как почувствовала сильные мужские руки, обнимающие ее. Люси почувствовала, как к ее спине прижался Нацу. Она чувствовала тепло его тела, его дыхание у нее на макушке, тепло и силу его рук. Ее сердце пропустило удар.