— Я всего лишь сказала тебе правду!
— Эмоции зашкаливают? Не помешает разбавить их интеллектом.
Лили чувствовала, как на глазах закипают злые слезы обиды. Почему он всегда старается уязвить её? Это несправедливо.
У неё случился тот неприятный час, когда начинаешь верить всему самому худшему. Вместе с солнечными лучами ушла уверенность в себе, в высшем порядке вещей, в том, что всё идёт, как надо, правильно.
— Сев! Почему ты все время разговариваешь со мной, как учитель с ученицей? — всхлипнула Лили.
— А ты хочешь, чтобы я участвовал в твоих эскападах, как Поттер?
— Да при чём здесь Поттер? Почему, о чём бы я ни заговорила, ты все время сворачиваешь на него?!
— Потому что господин гриффиндорец плохо на тебя влияет.
Лили подавила желание закатить глаза:
— Спасибо, Сев, что выручил меня с Малфоем. Я очень ценю это. И извини, что доставила тебе столько хлопот. Мне, правда, жаль. Впредь постараюсь ничем тебе не докучать. Не знаю, что ещё сказать…
— Ничего говорить не нужно. Слова — ненужный мусор. Спокойной ночи, Лили.
Впервые со дня их знакомства они расстались, так и не помирившись.
Почему всякий раз именно Лили пытается пробиться сквозь ледяную стену непонимания, разъединяющего их? В конце концов, ей ведь это может и надоесть!
Ещё этот едкий свет от полной луны! Прозрачные лучи точно так же, как солнечные, прочивались через окна. Тревожа, будоража воображение, лишая покоя, клубились туманом.
Жутковато было лежать одной в огромной комнате, слышать непонятные шорохи. Слишком пустым было пространство. Слишком чёткими были падающие на стекло тени.
* * *
Проснулась Лили оттого, что кто-то тяжелыми шагами передвигался между кроватями. Ей удалось разобрать силуэты директора и миссис Вэл.
— Кладите его сюда, — приказал тихим голосом Дамблдор. — Осторожнее, пожалуйста. Осторожнее.
— Уф! Ну и тяжелый, — отдувалась женщина.
Лили узнала в больном мальчике Люпина. Может быть, это из-за освещения лицо его казалось восковым и неподвижным, как у мертвеца? Ремус тяжело дышал — впалая грудь с усилием вздымалась и опускалась.