— Только если оно твоё, — засмеялась Лили в ответ.

— Это как раз то, что роднит тебя с Поттером, — любовь к чужому вниманию.

Улыбка сбежала с лица девочки.

— Почему ты говоришь о нем при каждом удобном и неудобном случае, Сев?

— Потому, что не люблю, даже не терплю его. Он шут. Но, нужно отдать должное, шут популярный. Вокруг него всегда кипит жизнь, а я не имею склонности легко проводить время. Признайся, Лили, обаяние Поттера не оставило тебя равнодушной?

— Оставь Поттера в покое. Не порть нам обоим настроение.

— Почему разговоры о Поттере должны испортить нам настроение?

— Практика показывает, что так всегда бывает. И вообще, почему я должна выслушивать, как ты его хулишь? При других обстоятельствах я могла бы называть его своим другом.

— И какие же обстоятельства мешают тебе назвать Поттера своим другом? — ласково журчал голос собеседника.

За сладостью тона, однако, не таясь, кипел яд.

— Я не желаю больше ничего слышать о Потере, — твердо сказала Лили, — ни хорошего, ни плохого. Я же не твержу беспрестанно о Малфое?

— А хочется, да?

Пару секунд Лили, негодуя, смотрела в злые смеющиеся глаза.

— С меня довольно. Я возвращаюсь в Хогвартс.

— Пообещай, — быстро наклонившись вперёд, мальчик удержал готовую упорхнуть Лили, — пообещай, что станешь держаться от Поттера подальше.

— Какое у тебя право требовать от меня подобных обещаний?

— То, о чём я прошу, кажется тебе сложным?

— Чисто технически, — ввернула Лили любимую Северусом фразу, — чисто технически это совсем не сложно. Но меня возмущает сама постановка вопроса.

— Посчитаем, сколько раз твоя жизнь подвергалась опасности по вине самонадеянного гриффиндорца?

— Моя жизнь подвергалась опасности по моей вине, Сев. К слову, Поттер рисковал собой, чтобы исправить последствия моих опрометчивых решений.