— Я…кхг…люблю…

      Эрестер ещё сильнее сжала руки и закончила мучения несчастного, попросту сломав тому шею. Еще некоторое время Вай не двигалась, но потом всё же разжала смертельное кольцо и подняла свои покрасневшие руки вверх, чтобы увидеть, как они дрожат… Дыхание начало прерываться и теперь больше походило на хрипы. Девушка приподнялась и стащила труп Нита со своей груди. Эрестер медленно повернула голову и, замерев, посмотрела в лицо друга. Оно было бледным, чего не скажешь о его покрасневшей шее. В уголках карих стеклянных глаз виднелись слёзы, а из приоткрытого рта вытекала струйка крови.

      Вайлети схватилась за голову и упёрлась лбом в колени, несдержанно рыдая. Её сердце начало нещадно колотиться, распространяя импульсы боли по всему телу. Внутренний пожар с колоссальной скоростью сжигал все внутренние органы, вызывая очередной приступ кровавого кашля. Девушка часто дышала и утирала горькие слёзы, пачкая своё лицо кровью, а потом пыталась вытереть её, но всё было тщетно.

— А-а-а-а…а-гха-а-а-гха-а-а-а

      Плач становился похожим на вой, а труп в лунном свете выглядел просто ужасно. Девственно-белый свет показывал все следы совершенного убийства, не упуская из виду ни одну деталь. Горничная закрыла рот руками, пытаясь сдержать крики и вопли, что ей, собственно говоря, удалось сделать, хоть и с большим трудом. Прошло довольно много времени прежде чем Эрестер начала успокаиваться. Она просто сидела и смотрела в пол, вымотанная и внутренне опустошённая. Сегодня голубоглазая поняла, что Норай действительно был дорог ей, и она потеряла своего первого и единственного друга… Больше не будет глупых подколов или душевных разговоров, нет, лишь неизменная оглушительная тишина. Смертная поступила так из-за Кроули… А может, всё это очередная ошибка?

— Нужно избавиться от тела, — шепнула юная особа и посмотрела на покойника, сдерживая очередной порыв истерического плача. Горячая ладонь прикоснулась к холодному лбу, а затем двинулась ниже, навеки закрывая глаза. — Нит, прости меня… Знаю, что ты этого уже не услышишь, но молю, прости меня, друг…

Она никогда не оправиться от этого греха и душераздирающей боли, поселившейся глубоко внутри. Это очередной шрам на сердце, который не залечит ни время, ни любовь…

Сангвинем.

      Ночь зачастую диктует свои правила и если хочешь выжить, то будь любезен — исполняй их с умом. В гостиной, обставленной дорогой мебелью, стояла гробовая тишина, хоть здесь и присутствовали люди, да и вампиры тоже… На роскошном ковре лежала синевласая, изредка издавая еле слышные звуки — так она пыталась дышать. Девушка была сильно избита, а грудная клетка повреждена не на шутку. Казалось, что каждый её тяжёлый вздох может быть последним, но горничная цеплялась за жизнь, как за самое бесценное сокровище. Стоявшие неподалёку Ити с Тоширо изумлённо смотрели на умирающую, плотно прижавшись друг к другу, пытаясь найти в этом непроизвольном жесте хоть капельку утешения. Блондинка уже не плакала, а лишь непроизвольно всхлипывала, страшась даже шелохнуться и перевести взгляд с подруги. Кейторо же уже перестал испытывать немыслимое отвращение к болотноглазой, а переключился на бессмертного, который так безжалостно поступил с ними.